Daigaku-kagami (СИ)

Но к счастью, Хенрик быстро расправился с уроками, снял очки, убрал их куда-то в недра своих завалов, и Йенсенна отпустило. Перед ним был все тот же идиот-Хансен, ничуть не эротичный и ни капельки не умный. И этот идиот настойчиво требовал, чтобы он, Андресс, начинал уже собираться.

Они подошли к залу драмкружка с небольшим опозданием, но никто и не думал ругаться. Ребята, все в нарядных юкатах, сидели за столом, пили чай и что-то лениво обсуждали. Удивительное дело, но Андресс и Хенрик пришли позже всех, хотя опаздывать было больше в духе Ловино и Антонио.

— А вот и наши голубки, — пропел крайне довольный Франциск. — Не спешите садиться, у меня для вас кое-что есть.

— Это обязательно, Андресс, — торжествующе ухмыльнулся Хенрик. — Потому что ты идешь вместе с этим помешанным на костюмах французом.

— Всегда можно отказаться, — резонно заметил Йенсенн.

— Отказать Франциску? — Хансен самодовольно приподнял бровь. — Если ты не заметил, он уговорил даже Артура.

— Так что не ломайся, милый, — обворожительно улыбнулся Бонфуа, демонстрируя ребятам две синих юкаты: одну более темного оттенка с черным цветочным узором, а вторую — светлую, с белыми снежинками-звездочками.

И вроде было в этом что-то детское, но Андресс, облачившись в юкату, вовсе не чувствовал себя неуютно. Рядом с ним была толпа таких же сумасшедших, и это было весело.

— Идите скорее сюда, время желаний! — позвал из-за стола Каррьедо — на нем красовалась ярко-алая юката с золотым тиснением.

Андресс, бросив критический взгляд на наряд Хенрика, подошел к столу следом за ним. Там же вместо привычной кипы сценариев, эскизов и записок лежала куча нарезанных прямоугольников цветной бумаги. Андресс уже знал, для чего они: на Танабату японцы загадывали желания — самые разные, — записывали их на таких вот прямоугольниках, а потом привязывали к веточке бамбука. Считалось, что в следующем году эти желания обязательно исполнятся. Йенсенн, конечно, не очень-то в это верил, но ему нравилась сама церемония — что и говорить, это ведь прекрасные и удивительные японские традиции.

— Как вы могли заметить, у нас нет своего бамбука, поэтому мы повесим их прямо в городе. Так что не забудьте взять свои желания с собой, — напомнил Артур, одетый в зеленую юкату, украшенную черными птицами.

— Сначала давайте перекусим, — Кику в пестрой черно-белой юкате наполнил чашки чаем и поставил на стол вазочки с печеньем.

Ребята, забыв ненадолго о празднике, погрузились в теплую домашнюю атмосферу. Пряный чай согревал их сердца, раскрывая простор для желаний, так что по окончании церемонии все бодро растащили цветные листочки и начали писать. Андресс, конечно, последовал примеру остальных. Ни на секунду не задумываясь, он вывел на желтом прямоугольнике самое заветное желание, которое терзало его в последнее время все сильнее.

«Хочу, чтобы брат всегда был рядом».

Хенрик едва удержался, чтобы не заглянуть Андрессу через плечо, даже глаза прикрыл. Когда же он распахнул их, Йенсенн уже изучающее смотрел на Артура, сложив свой листок пополам, так что Хенрик мог безбоязненно написать свои заветные строчки. И когда он стал желать только этого? Ведь было еще совсем недавно «меньше пить», «лучше учиться», «найти себе девушку»… А что сейчас? К черту все! «Я хочу только…

… чтобы Андресс поменьше думал о брате».

Увидеть, что вывела его слабовольная рука на этом ядовито-зеленом клочке бумаги, оказалось для Хенрика чем-то вроде признания себе. Все внутренние барьеры были легко преодолены и сломлены, защита уже не пыталась сдержать наступление противника. Пах регулярно подвергался бомбардировкам из изучающих взглядов и невинных прикосновений, руки изнывали, связанные за спиной, как сотни рабов, которых взяли в плен данные самому себе обещания. Ноги подгибались, не в силах нести такую ношу, словно бы сама основа медленно исчезала, а голова совсем не соображала, прекратив даже пытаться придумать план спасения. Вражеские войска окружили сердце, и сейчас, глядя на слова, написанные, несомненно, его рукой, Хенрик понял, что отдал им ключ. Защита возле столицы-сердца пала, клапаны открылись, и он сдался чувствам, склонился перед глубокими синими глазами.

«Хочу, чтобы в столовой продавали гамбургеры!»

Ребята двинулись в центр пригорода к реке по украшенным к празднику улицам. Сегодня все казалось идеальным: и свет звезд, и веселый смех людей, и тихий стук сердца, отбивающего единицы измерения жизни. Даже в такой глуши, как у них, жители устроили ярмарку, где каждый мог себя проявить. Они тут же разбежались, кто куда, едва успев договориться, где встретятся перед полуночью.

«Я не прошу многого: всего лишь пятый!»

Альфред с Йонг Су отправились к палатке со сладостями, возле которой крутилось много детей. Альфред в своей юкате в цветах американского флага ярким пятном мелькал то тут, то там, высматривая угощение поинтереснее, а Им, одетый в белую с синим поясом юкату, стоял в очереди и посмеивался над ним — Джонс никак не мог прорваться сквозь галдящую ребятню.

«Сдать экзамены на отлично».