Daigaku-kagami (СИ)

— А как же экзамены? — Андресс нахмурился: он и отвык от немногословности младшего брата, пока жил с вечно беззаботно треплющимся Хенриком.

— Сдал раньше.

— Готово! Будут через пять минут, — рядом возник Хансен — невероятно довольный собой. — Халлдор, давай сумку, не напрягайся. Не обращайте на меня внимания, просто наслаждайтесь друг другом, — тот без малейших угрызений совести протянул ему свою ношу, и Хенрик отошел от братьев, давая им простор для общения.

Простором этим они не воспользовались. Халлдор молчал, разглядывая пейзаж, и только легкий румянец на щеках говорил, насколько ему неловко. Андресс молчал, украдкой рассматривая любимого брата, и слишком стеснялся — Хенрика, посторонних, самого Халлдора. Хенрик тоже молчал и из последних сил сдерживался, чтобы не нарушить тишину какой-нибудь абсурдной фразой, которая бы хоть немного оживила этих двоих. И так — на протяжении всего пути до гостиницы, где был забронирован номер. Он и забыл за всеми своими фантазиями чистой братской любви, что таких отношений между ними на самом деле нет и никогда не было. Ему почему-то казалось, что раз Андресс настолько любит брата, то и Халлдор отвечает ему тем же теплом. А они вели себя, как абсолютно чужие люди, не проявляя и толики интереса к жизни друг друга. Просто попутчики. Так вышло. И вовсе Андресс не любит Халлдора. И тот совсем не скучал.

— Спасибо, что встретили, — вежливо поблагодарил их Эрлендсон, когда такси остановилось у гостиницы.

Ребята вышли из машины, не отпуская таксиста, чтобы потом спокойно доехать до колледжа. Хенрик вернул Халлдору его багаж и тут же залез обратно в салон, лелея хрупкую надежду, что хотя бы так, без его присутствия, братья смогут нормально пообщаться.

— Я не смогу уделять тебе много времени, у меня экзамены, — сообщил Андресс, а Халлдор кивнул, показывая тем самым, что все понимает и вообще давно знал. — Если Хенрик будет приставать… — он замялся и отвел взгляд.

— Не будет, — отозвался Халлдор. — Ему нравишься ты.

— Это лишнее, — Андресс почувствовал, как к щекам приливает кровь.

— Это нормально, — пожал плечами Эрлендсон.

— Поосторожней с такими выражениями, — вздохнул Андресс. — Я буду защищать тебя, но он может оказаться сильнее.

— Благословляю.

— Не говори ерунды, — скривился он.

— Хорошо, — Халлдор кивнул. — Тогда я, пожалуй, не буду говорить, что скучал, и пойду заселяться, — он поспешно отвернулся.

— Братик? — Андресс недоуменно него, отмечая очаровательный румянец на щеках. — Я тоже скучал, — он улыбнулся уголками губ. — Увидимся?

— Конечно, — Халлдор перехватил сумку поудобнее и, развернувшись, направился к входу в гостиницу.

Андресс, проводив его взглядом, пока не закрылась дверь, вернулся в салон. Хенрик тут же осыпал его миллионом вопросов, но он проигнорировал его — слова Халлдора не шли из головы и болью отзывались в сердце. Братик не ревновал — даже самую малость не злился. Андресс безнадежно уставился в окно. Никакого просвета в пелене облаков, мешающих разглядеть звезды, не наблюдалось.

***

— Хенрик? — Альфред, кашлянув, шире распахнул дверь блока. — Поздновато ты… Что-то случилось?

— Все супер, — беспечно улыбнулся Хенрик. — Тони у себя?

— А где еще? — грустно усмехнулся Ал. — После разрыва с Ловино он, кроме гулянок с тобой, из комнаты и не выходит, — он вздохнул. — Позвать его?

— Пожалуйста, — кивнул Хансен и прислонился к стене в ожидании Антонио.

— Какие люди, — протянул Каррьедо, появившись на пороге своей комнаты с широкой наигранной улыбкой на губах. — Чем обязан?

— Собирайся, угощаю, — бросил Хенрик, отвечая такой же улыбкой.

Долго уговаривать Тони было не нужно — уже спустя полчаса они сидели в ближайшем клубе, распивая на двоих бутылку дорогого виски. Одной определенно было мало, поэтому бармен довольно щурился, бросая взгляд на частых посетителей — те нередко оставались здесь до закрытия и щедро благодарили его за гостеприимство.

— А он мне даже рассказывать что-то отказался, представляешь? — пламенно закончил рассказ о своих сегодняшних приключениях Хансен. — И такой подавленный сидел — обнять и плакать.

— Так утешил бы его, — рассмеялся Тони. — Глядишь, и вышло бы чего.

— Ты что? — искренне изумился Хансен. — Он бы меня так и убил на месте. Еще и взгляд этот свой врубил, от которого у меня коленки трясутся. Жуть!

— Ты боишься ребенка! — снова залился смехом Антонио. — Ему всего шестнадцать, какое убил? Да еще и тощий, как тростинка — куда ему с тобой справиться.

— Ты не видел его в гневе. Он!.. — Хансен потряс у Тони перед носом пальцем. — Просто восхитительный, — покраснев и мечтательно улыбнувшись, выдохнул он. — Такие глазищи сразу, а голос, голос!.. Все бы отдал, чтобы он был моим.

— Понимаю, — пряча взгляд на дне бокала, кивнул Антонио.

Они помолчали, выпивая новую порцию алкоголя.

— Хансен, — Тони поднял на того обжигающий взгляд. — Мы с тобой такие придурки! Любим неблагодарных мальчишек, — он покачал головой. — Давай! — он наполнил бокалы и поднял свой. — Давай выпьем за нашу растоптанную гордость. Пусть покоится с миром и видит, как мы добиваемся своего счастья!

— Аминь!