Далеко от яблони. Родители и дети в поисках своего «я»

Пока я был в доме, Кики и ее старший брат Джош поссорились из-за того, что Кики что-то пнула ногой и это задело Джоша. «Мне нужно было это передвинуть», – пояснила она. «Тогда почему ты не можешь просто наклониться и сделать это?» – спросил он. Кики ответила: «Не хочу, потому что тогда будет трудно вставать». Джош пылал праведным возмущением, но у Кики был тот отстраненный взгляд, который я узнаю в детях-инвалидах, которые не осознают, до какой степени они используют свое отличие в своих интересах. «Иногда мой брат думает, что я требую слишком много внимания, и я пытаюсь сказать ему, что это не моя вина», – сказала она. «Да, это так», – соглашается и Джош. «Иногда мы даже говорим, что ненавидим друг друга», – призналась мне Кики. Она остановилась, скрестила руки на груди и решительно сказала: «Но правда в том, что мы действительно любим друг друга».

Крисси развелась с отцом Кики, Калебом, когда Кики училась во втором классе. «Ее отец думал, что ей нужно меньше медицинской помощи, чем я полагала, – рассказывала Крисси. – Когда ей делали операцию, Калеб не пришел в больницу; думаю, он был напуган. Последние десять лет я едва-едва держалась над водой, хватая ртом воздух. Все каникулы я проводила в больнице Мичиганского университета». Крисси описывает непрекращающиеся обходы: ортопед четыре – шесть раз в год; офтальмолог – один или два раза в год, аудиолог и отоларинголог – по крайней мере два раза в год, ревматолог – регулярно. Кики постоянно ходит на физиотерапию, а Крисси ежедневно выполняет с ней упражнения на растяжку. «Так много решений нужно принимать, – задумчиво говорит Крисси. – Она страдает от боли, и замена костей в ее бедрах может помочь, но, если мы заменим их слишком рано, это может нарушить рост других частей тела, так когда же мы сможем это сделать? Из-за того, что это очень редкое заболевание, информации не так много, и это на самом деле худшее из всего, – Крисси вздыхает. – Раньше я бегала марафоны, и однажды мне сказали, что, если улыбаться всю дорогу, боли не чувствуешь. Тогда это сработало. Так же я поступаю сейчас».

Материнство стало для Крисси чуть ли не откровением. «Я росла мучительно застенчивой. Я была девочкой-подростком, которая беспокоилась о том, нет ли у нее лишнего веса или насколько безупречны ее укладка и макияж. Затем, когда Кики вошла в мою жизнь, моя жизнь потекла под девизом „Как я могу сказать, что я должна вести себя определенным образом, если я знаю, что она никогда не будет вести себя так?“ Почему я вообще была одержима этим? Даже когда у нее или у меня бывают истерики, а я постоянно нахожусь на грани, я понимаю ее силу. Я всегда очень стеснялась и была поглощена тем, как я выгляжу, или тем, что я не очень-то хорошо о себе думаю. Но сейчас у меня есть ребенок, который в самых экстремальных обстоятельствах является воплощением прекрасной самооценки. Для меня она стала источником постоянного удивления». Позже Крисси написала: «Я думаю о слове „храбрый“, что я должна произносить его как мантру, два слога, два удара. И она храбрее меня».

Через несколько лет после развода Крисси и Калеба и через несколько месяцев после того, как Кики перенесла серьезную операцию на ноге, у Крисси диагностировали рак груди, потребовавший хирургического вмешательства, химиотерапии и лучевой терапии. «Был момент, когда мы с Кики шутили друг с другом о том, кто больше ходит к врачам, – вспоминала Крисси. – Длительное пребывание в больнице с Кики облегчило для меня историю с раком. Потому что я говорю: „Это просто еще одна вещь, с которой нужно бороться и которую нужно преодолевать. Просто продолжай идти вперед“. Я не скрывала диагноз от детей. Джоша это испугало больше. Кики просто мужественно приняла это, как и всегда. Она ответила: „Моя мама всегда возит меня к врачу, а теперь я везу маму“. Дома, после лампэктомии[463], когда я лежала на диване, выздоравливая, она прикрыла мне голову мокрым полотенцем, почистила и порезала апельсины и скормила их мне».

Когда Кики узнала, что матери нужно побрить голову перед химиотерапией, она предложила сделать это за нее. Когда они закончили, Кики объявила, что тоже побреет голову. Крисси пыталась остановить ее, но та была абсолютно непреклонна. «Моя мама была так погружена в мои операции, – сказала она. – Я надеюсь, что рак у нее возник не из-за этого. Поскольку я провела так много времени, чувствуя себя не такой, как все, я знаю, как это тяжело. Так что я хочу, чтобы у моей матери был кто-то такой же, как она, чтобы мама знала, что она – не одна».

Глава четвертая Синдром Дауна