Далеко от яблони. Родители и дети в поисках своего «я»

Современная наука полагает, что успешно воспитать биологического мальчика, как девочку, практически невозможно. В исследовании, проведенном университетом Джона Хопкинса, наблюдали за детьми, которые родились с клоакальной экстрофией – состоянием, при котором у них есть XY (мужские) хромосомы и семенники, но нет пениса[1526]. Этих детей кастрировали и регистрировали как девочек. Многие из них предпочитали жить в статусе мальчика или мужчины, когда вырастали, и у всех отмечались «умеренные или выраженные интересы и отношения, считающиеся типичными для мужчин». Уильям Г. Райнер, автор исследования, сказал: «Эти дети демонстрируют, что нормальная мужская гендерная идентичность может развиваться не только при отсутствии пениса, но даже после удаления яичек или кастрации при рождении и недвусмысленного воспитания по женскому типу. Их мужская идентичность и гендерная роль, по-видимому, развивалась вопреки тому, что окружающая среда транслировала им, что они женщины»[1527].

Кирк Мерфи лечился от рано проявившейся женственности в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса в 1970-х годах под руководством О. Ивара Ловааса, теоретика, разработавшего поведенческие методы лечения аутизма, против которых решительно возражали некоторые страдающие аутизмом. Наблюдая за ребенком через зеркало Гезелла, мать могла вознаграждать его за мужское поведение и игнорировать женское. И хотя во время этих сеансов он так расстраивался, что начинал кричать, мать была уверена, что поступает правильно. Дома была введена система знаков, очень похожая на ту, что используется с детьми-аутистами. Ему давали голубые фишки за мужское поведение; определенное их количество означало возможность вознаграждения. За женское поведение он получал красные фишки; однажды отец избил его ремнем, когда их количество оказалось слишком большим. Женственное поведение в конце концов прекратилось, и в течение многих лет работа считалась успешной.

Экспериментаторы изменили имя Кирка на Крейга для своих публикаций и представили его как образцовый пример податливого поведения[1528]. Джордж Рекерс, терапевт, который работал непосредственно с Кирком, стал одним из основателей Совета по семейным исследованиям, религиозной организации, которая действует против прав геев; в конечном счете выяснилось, что он сам был геем[1529]. Кирк поступил на службу в ВВС и жил как мужчина, пока не повесился в 2003 году в возрасте 38 лет. В 2011 году его мать, брат и сестра сделали публичное заявление, рассказав о том, как терапия его уничтожила. Его сестра сказала: «В исследовании есть постскриптум, который нужно учесть. Кирк Эндрю Мерфи был Крейгом, и он был геем, и он совершил самоубийство. Я хочу, чтобы люди помнили, что это был маленький мальчик, который заслуживает защиты, уважения и безусловной любви. Я не хочу, чтобы его запомнили как объект научного эксперимента»[1530]. В книге «Гендерный шок» (Gender Shock), опубликованной в 1996 году, Филлис Берк с ужасом подчеркивал, что многие методы, уничтожившие Кирка Мерфи, все еще используются и все еще получают государственное финансирование[1531]. Некоторые из них используются даже сейчас, когда я пишу эту книгу.

Тони Феррайоло всю жизнь демонстрировал такую маскулинность[1532], что врачи, обследовавшие его, когда его еще звали Энни, решили, что он интерсексуален. Когда мы познакомились, Тони было за 40. Отец не разговаривал с ним уже пять лет, мать время от времени виделась с ним и продолжала называть его Энни. «Они теряют по-настоящему классного парня», – сказал мне Тони.

В пять лет Энни и ее близнец Мишель играли в футбол со своими братьями Фрэнком и Феликсом, и во время игры Энни сняла рубашку. Мама сказала: «Девочки не снимают рубашек». Энни заплакала и сказала, что она мальчик. «Она никогда не играла в куклы, – вспоминала мать Тони, Энни-старшая. – Она никогда не носила платья. Она не стала бы носить сумочку. Я думала, что она будет лесбиянкой». Три ранние формы поведения часто принимаются за индикаторы фиксированной идентичности: какое нижнее белье выбирает ребенок; какие купальники он предпочитает и как он мочится. «Я помню, как в детстве пытался встать и пописать, – рассказывает Тони. – Я никогда не носил женское нижнее белье или купальники. Я даже не знал, что люди занимаются сексом, но точно знал, что мой пол – мужской». Когда Энни училась в пятом классе начальной школы в Нью-Хейвене, учитель спросил, кем хочет стать каждый ученик, когда вырастет, и Энни ответила, что хочет быть мальчиком. Класс разразился смехом. К 11 годам она стала склонной к самоповреждениям. «Представьте ребенка, который на перемене берет осколок стекла и режет себя, – продолжает Тони. – Я долбила и долбила, потом брала что-то грязное, чтобы заразиться и причинить себе как можно больше боли. Родители знали это. Но никто ничего не сделал». Сестра Энни, Мишель, с юности была лесбиянкой, но она была спортсменкой, настолько же популярной, насколько Энни была маргинальной.