Дали глазами Аманды

— Аманда меня вдохновляет, — ответил Дали за меня.

Прошло несколько замечательных дней. Мы провели их на солнце и в мастерской. Но однажды утром я проснулась огорченной: у меня были какие-то круги перед глазами, и я неясно различала предметы. Потрясенная мыслью, что я могу ослепнуть, я побежала к Дали.

— Нельзя терять ни минуты! — сказал он, рассмотрев меня при свете, падавшем из окна.

— Мы сейчас же отправляемся в Барселону, к лучшему окулисту Европы!

Нас приняли в клинике Барракера, профессор был очень занят, но сделал исключение для Дали, объяснившего ему мой случай. Он добавил, что это может быть из-за ЛСД и что одна его подруга, Нена, уже ослепла из-за этого наркотика.

Доктор покачал головой:

— Да, в самом деле, иногда случается так, что сетчатка воспаляется, но редко. Посмотрим на эту девушку. Вы носите черные очки от солнца?

Я их не носила, находя отвратительными и бесполезными. Врач закапал мне глазные капли и успокоил:

— Не бойтесь. Это жидкость, которая расширит зрачки, чтобы я мог посмотреть вашу сетчатку. Эффект будет временным, он исчезнет через несколько часов.

Все стало расплываться у меня перед глазами. Я потеряла равновесие. Дали был явно встревожен, но пытался выглядеть уверенно.

— Вы знаете, это лучший специалист, который только есть. С ним даже приезжали консультироваться из Америки. Я ему полностью доверяю.

Врач внимательно осмотрел мои глаза с помощью аппаратуры, сделал несколько проверок и попросил меня носить черные очки на солнце.

Он повернулся к Дали и сказал ему по-испански:

— Это не страшно. Расстройство кровообращения, повлиявшее на капиллярные сосуды, орошающие сетчатку. Проблема с кровью и слишком много солнца. Я выпишу ей лекарства на несколько дней.

Мы были успокоены.

— За вами нужен глаз да глаз, малышка. Не заставляйте меня больше так тревожиться!

Чтобы избавиться от наших страхов, мэтр решил показать мне то, что я еще не видела в Барселоне. И прежде всего Гауди. Гениальные творения этого архитектора не ограничивались домами вроде Paseo de Gracia, были еще кованые решетки Casa Mila с их когтистыми, агрессивными драконами, парк Гуэль и Sagrada familia. Парк ошеломил меня. Скамейки с переливающейся мозаикой, наклонные колонны — все напоминало декорации, созданные гениальным безумцем для какой-то эпической пьесы. Я подумала о Раймонде Русселе, обо всем том, что Дали дал мне увидеть на репродукциях. Камины Гауди в форме шлемов средневековых рыцарей, его мозаичные бабочки, как будто увиденные во время галлюцинации, — все было необыкновенным. Почему мои английские друзья не съезжались сюда, чтобы причаститься творениям этого гения, вместо того, чтобы отправляться в Индию на поиски гуру?

Потом Дали повел меня во дворец каталонской музыки, украшенный великолепным барельефом с музами; мы прогулялись по улочкам старого города, увидели светящиеся фонтаны Montjuich и Pueblo espanol, аттракцион для туристов и местного населения. Мы сфотографировались на фоне картонной декорации, где нужно было просунуть голову в дыры на месте голов танцовщицы и идальго.

Дали веселился больше, чем я. Он заставил меня выпить Horchata de chufa, миндальное молоко с фисташками, противное до рвоты, а на обед — маленьких белых угрей, гадких, как черви. Однако, приготовленные с чесноком, они были достаточно вкусными.

Возвращаясь в «Риц», мы зашли к его ювелиру, Санцу, который приготовил мэтру настоящее сюрреалистское украшение. Мы это использовали, конечно, чтобы спросить о заветном карбункуле. У ювелира его не было, но он предложил мне красивое кольцо, украшенное маленькими рубинами, которое я не отважилась принять. Но Дали уже поблагодарил и потащил меня дальше:

— Нужно всегда принимать подарки, а не рядиться в павлиньи перья, это приносит несчастье.

После обеда он позвал своего парикмахера, Ллэонгуэраса, и велел себя завить. Увидев его после завивки, я прыснула.

— Я плохо выгляжу? — спросил мэтр, забеспокоившись.

Он был слишком завит, я слегка развила ему волосы расческой. Он сказал мне, что если он действительно захочет быть красивым, он наденет парик, изготовленный тем же Лэонгуэрасом, и мне больше не будет стыдно показаться с ним на улице.

— Не обращайте внимания пока. Сейчас я буду выглядеть так, но в один прекрасный день я прикажу удлинить себе лицо. Посмотрите какая разница!

И он стал оттягивать кожу на щеках, так что его глаза сузились, и он стал похож на старого китайца. Я подумала, что эта суетность недостойна мэтра.

— Сегодня, — объявил он, — я намерен вам показать одного человека, который еще старше, чем я. Он был придворным танцовщиком у русского царя. Правда, он был скорее альфонсом, чем танцовщиком. Во всяком случае, покидая Россию, он увез с собой сокровища, которые теперь находятся в Барселоне, в его квартире на Paseo di gracia, где он живет с двумя старушками. Нужно туда пойти, потому что он пообещал мне подарок. Посмотрим, сдержит он слово или нет.