Дали туманные

- Всего, как говорится, не счесть... Сказка была такая. В детстве, помню, прабабка рассказывала. Один в пещеру попал. Дверь вроде как здесь железная или каменная, и по звуковому сигналу открывалась. Здесь, видать, тоже так было, да без хозяев стоит давно, вот и поломалась. А в пещере той чего только нет, видимо-невидимо драгоценностей всяких... А тот нахватался всего, да код забыл от радости и выйти не мог. Так и сгинул. Сказка вроде как древняя, еще из того времени, а ты, брат, вдумайся, значит, и у них сказания ходили... Верно было что-то вроде нашего Обновления. Может, кто знает, и не один раз.

- Может, и бывало такое... Но ведь это только догадки и предположения, а чтобы точно утверждать, факты нужны, - рассеянно пробормотал Красноморов, разглядывая запакованные в прозрачную не поддающуюся разрыву то ли бумагу, то ли ткань калькуляторы.

- А факты, Василий Егорыч, есть уже... Те же сказки... Чем не свидетельства? Только наши умники - гуманитарии - все вверх дном перевернули. Сказки - это не просто с бухты барахты, это след в памяти человеческой. Но ведь следы могут быть и снегом присыпаны, и пылью припорошены, и дождичком размыты, а могут и травой сорной зарасти. Эх, да что там... Но ведь что требуется? От шелухи очистить... Где зерна, а где плевелы... Ты вот сам подумай, чего бы наша наука стоила без этой техники, которую мы тайком переправляем в лабораториумы?

- Согласен, Никола Денисыч... Но ведь главное-то в чем, как я понимаю. Нам не столько науку двигать вперед приходится или что-то новое осваивать. Нет, нетушки, нам надобно старое не растерять, а то знания и превратятся в сказки, дождичком размытые, да снежком припорошенные. Знания надобно сохранить от забытия, от распада спасти. без знания эта техника мертвая, она нам без надобности, вроде игрушки детской. А вот знания, они тоже на первый взгляд кажутся ненужными забавами... Ну будет машинка за тебя корни квадратные извлекать... А можно и без корней обойтись, тем более, что и кашу из них не сваришь, и сапоги не сошьешь. А чтобы с бабой на печи валяться, алгебра с геометрией не требуется.

- Мы еще поговорим, Василий Егорыч, а сейчас - вперед. Стены как никак чужие.

Они еще раз спустились по железной лестнице и попали, как понял Красноморов, в оружейный склад.

- Нужно чего? - спросил Каманин.

- Нет, пожалуй...

- Это ты зря... Тебе-то как раз может и пригодится... Ну да ладно... Дальше пошли. Возмешь, сколько влезет электрических схемок, да деталей к ним... Резистенсы, семикондакторную бумагу в свитках... И закругляемся. Да... Тут еще один отсек, помнится, был: там пища в жестяных коробках, на черный день, видать, припасали. Сколько лет пролежало, а организм вполне принимает. Недаром предки такие склады устраивали. Всякие таблетки питательные, да порошки... Даже мясо... И еще барахло, бабы наши с ума посходили бы. И главное, не холстяное, нет, все тонкое, прозрачное и крепкое...

Красноморов вспомнил Микешины ножки, обтянутые тонкими ласковыми чулками-паутинками и с неожиданной для себя злостью отогнал видение.

8

- Прибарахлился малость? - ласково поинтересовался Каманин, глядя на оттопыренные карманы Красноморовского полушубка.

- Хорошо бы реактивов еще прихватить или хотя бы посмотреть, что там у них припасено.

Поднявшись по шаткой железной винтовушке, они снова попали в круглую химическую залу, где царил горьковато-кислый запах давно рассыпанных химикалиев.

- Посвети-ка на стеллажи, - попросил Василий.

Луч фонаря выхватил тусклые ряды склянок. Давно отклеившиеся этикетки лежали под ногами как опавшие листья.

- Тут, брат, сразу и не разберешься... Посвети-ка еще.

- Разбираться дома будешь. Только атомы распадные не бери. Все можно, а это - ни-ни... На значки смотри - где треугольник красный в желтом кружке - не прикасайся.

- Эту метку я знаю. Да атомы у них на воздухе и не хранились, - возразил Красноморов. - Они за семью печатями припрятаны.

- Кто их ведает... Хозяева-то - тю-тю... Царствие им небесное...

У Красноморова сложилось впечатление, что на этих стеллажах уже кто-то похозяйничал, искали что-то или разорить из глупого хулиганства хотели, такое тоже случалось. Некоторые банки были неплотно прикрыты, иные сдвинуты с прежних мест, о чем свидетельствовали темные, не успевшие еще заполниться вековой пылью гнезда. Красноморов вспомнил о платке, оброненном неизвестным посетителем.

Когда они выбрались на поверхность, Красноморов с облегчением вдохнул морозный воздух и зажмурился, ослепленный девственно чистым снегом. Едва ли здесь могла таиться какая-нибудь опасность - снег все скажет... А подземелье - оно уже позади.

Они забрались в вездеход.

- К приюту номер три заверни, - распорядился Каманин.

Вездеход угрожающе рыкнул и взял с места скорость. Они долго петляли между заиндевелыми деревьями, поднимая за собой облака мутно-белой пыли. Наконец, крякнув, машина остановилась у небольшой избушки, окна которой были забиты досками, но из криво посаженной трубы кудрявился белый, уходящий вверх дымок. Избушка, похоже, не пустовала.