Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

По словам Руднева, сцена Общедоступного театра, где проходил Земский собор, была превращена в подобие кремлевской Грановитой палаты – места проведения прежних Земских соборов. Стены зала были покрыты флагами – российским национальным (бело-сине-красным) и государственным (бело-желто-черным). Над сценой высились герб Российской империи и императорский штандарт. Избрав Тихона почетным председателем, Земский собор подтвердил свое понимание российской нации через призму религии – русского православия. Документы Земского собора были наполнены религиозными мотивами и апелляциями к Богу, а каждое заседание начиналось с молебна[901].

Подобно соборам XVI–XVII веков, Приамурский Земский собор называл некоторые из своих документов грамотами[902]. «Грамота Приамурского Земского собора к русским людям великой Русской земли», утвержденная 3 августа 1922 года, называла коммунистов «инородцами» и поработителями, а участников Земского собора – «русскими людьми, хранящими в сердцах своих пламенную любовь к гибнущей Родине». Хотя Земский собор претендовал на то, что представляет «все слои народа», с религиозной точки зрения народ определялся через принадлежность к православным или старообрядцам. Единство русского народа понималось через родство «по вере, по крови, по преданности национальным историческим заветам». Несоциалисты, работавшие на советское правительство, воспринимались как «невольники», а все коммунисты и социалисты – как враги. Грамота призывала к национальному сплочению вокруг владивостокского правительства, чтобы Бог «даровал единого Державного Вождя великодержавной Русской Земле». Другая грамота признавала «труды» правительства Меркулова на пользу «русского национального движения на пути к возвращению русскому народу свободы и восстановлению Государства Российского»[903].

По словам Павла Петровича Петрова, большинство делегатов Приамурского земского собора выступало за реставрацию Романовых на Всероссийском Земском соборе. Но их единство оказалось иллюзорным. Делегаты не могли достичь согласия по вопросу о том, как государство должно быть организовано. Евгений Михайлович Адерсон, к примеру, продолжал говорить о народном суверенитете, представлял себе преобразование Приамурского народного собрания в нерегулярно созываемый парламент и предлагал продолжить созыв несоциалистических съездов. В то же время он утверждал, что на Всероссийском учредительном соборе должен быть избран царь. Напротив, Торгово-промышленная палата выступала не за реставрацию монархии, а за формирование на краевом Учредительном съезде директории, и призывала к переговорам с ДВР, Советской Россией и Японией[904]. Торгово-промышленную палату поддержали некоторые депутаты Владивостокской городской думы и крестьянские представители[905].

Несмотря на то что многие с этим были не согласны, Земский собор постановил, что верховная власть принадлежит династии Романовых. Пока кандидат на трон не будет найден, коллегиальное Временное Приамурское правительство следовало преобразовать в единовластие. Гондатти отказался стать новым диктатором, и 5 августа 1922 года Земский собор избрал на эту роль Дитерихса. 8 августа 1922 года Дитерихс был официально провозглашен правителем Приамурского государственного образования. Бывшие члены Временного Приамурского правительства освобождались от какой-либо критики и от ответственности за совершенные ими траты. В этот же день Дитерихс издал свои первые указы, переименовав Приамурское государственное образование в Приамурский земский край. Он выдвинул на передний план религиозные аспекты национализма, заявив, что России предназначено быть «Россией Христа». В качестве земского воеводы Дитерихс возглавил Земскую рать (переименованную армию), и Приамурский земский край стал военной диктатурой в полном смысле. Тем не менее Дитерихс приказал сформировать законосовещательную Земскую думу, состоящую из делегатов и назначенных членов, в том числе одного от профсоюзов и одного от мусульманского общества, и планировал в будущем созвать церковный собор. На своем последнем заседании 10 августа 1922 года Приамурский земский собор избрал две делегации. Первая, под председательством городского головы Владивостока Александра Ивановича Ангодского, была послана в Токио просить отсрочки вывода японских войск. Вторая, в которую входили Миролюбов, Нестор и С. Д. Меркулов (назначенный Дитерихсом), должна была отправиться в Европу для установления связей с тамошними эмигрантскими кругами[906].