Дальняя заря Ивана Ефремова (СИ)

     Тяжесть очередной утраты сдавила сердце Фай. Голос этого надменного дурака звучал приглушённо, словно через слой ваты. «Милой, славной, взбалмошной Чеди, нашей Чеди больше нет…» – мысль о потере терзала мозг Фай. «Может быть, и в самом деле, пока живы Вир и Эви, надо срочно вернуться на «Пламя» и рвануть отсюда с этого долбанного Торманса?

     1 декабря 1965 года. Московская область, Дом творчества «Малеевка». Иван Ефремов, Спартак Никаноров и Побиск Кузнецов

     Действительно, Иван Антонович вернулся уже через десять минут.

     – Представляете? – его голос звучал приподнято. – ЦК снова озаботилось пропагандой идей коммунизма. Хотят издавать «Час Быка».

     – Это же прекрасно! – Кузнецов посветлел лицом. – Неужели у наших властей что-то меняется. Хотелось бы в это верить. Ведь человечество играет космическую роль. А потому деятельность его должна развиваться в сторону все большей социализации, борьбы с энтропией. Митогенетические лучи Гурвича...

     – Извини, Побиск, но у них обычно всё надо «вчера», поэтому мне надо срочно возвращаться в Москву. Сегодня приведу в порядок последнюю редакцию, а завтра опять на свидание с... – Ефремов резко остановился. – А может быть, наплевать? Скажу, что болен, что писать больше не могу...

     – Иван Антонович! – хором выдохнули собеседники.

     – Вам такой случай выпадает! А вы вдруг впадаете в раздумья. Никаноров схватил Ефремова за рукав. – Вы только подумайте! Побиск с шестьдесят первого издаёт брошюрки мизерными тиражами. И то какой-то эффект мы наблюдаем. Вам предлагают издание романа. Тираж, наверное, будет в государственных масштабах. Мы на «Победе». Вас прямо сейчас в Москву доставим.

     – Не вздумайте отказываться, – присоединился к другу Побиск. – Только я осмелюсь дать вам совет. Вам надо в текст романа включить как можно больше ваших философских размышлений. В виде речей персонажей, в виде авторских отступлений. Может быть, даже в виде примечаний. Это важно.

     – Тогда никто читать не будет! – Усмехнулся Иван Антонович.

     – Вы недооцениваете нашего читателя! – хором воскликнули оба посетителя.

     – Вспомните реакцию на «туманность...»! – выпалил Побиск. – Напечатали в «Пионерке», а обсуждать начали по всей стране. Причём обсуждалась именно философская сторона.

     – Кроме того, – перебил друга Никаноров. – Если вас хотят напечатать, то тут вы гарантированно получаете редчайшую возможность опубликовать любые свои философские идеи. При этом записные философы не смогут вам ничего сделать. Такое положение редко кому выпадает.

     В дороге разговор продолжился.

     – Да, друзья, я подумал, что вы действительно, правы, – выкидывая окурок в окно, сказал Ефремов. – Есть возможность опубликовать... нельзя упускать... но здоровье у меня ни к чёрту. Я же загнуться могу в любой момент.

     – Вот что, Иван Антонович! – ответил Никаноров. – Обещаю, что сделаю всё, чтобы в любом случае ваша книга увидела свет.

     – Извините, Иван Антонович, а какая у вас в романе главная мысль? – спросил Кузнецов, понимавший на своём горьком жизненном опыте, что в СССР не все обещания исполняются. – Вы же уже всё на тему коммунизма высказали в «Туманности...». Или я ошибаюсь?

     – Главная идея – простая. На пути к коммунистическому обществу человечество может встретить очень опасные ловушки. Необходимо не допустить самоуничтожения. – Ефремов стряхнул пепел в окошко «Победы». – Если даже потом победит коммунизм, слишком много может оказаться жертв. Надо этого избежать.

     – Да время сейчас опасное. Америка во Вьетнам влезла. Китайцы запросто могут использовать это как повод стравить нас с ними. – Выдал, не отрываясь от управления Никаноров. – Арабы всё никак не могут смириться с утратой Палестины. Но что-то я не припомню ни одного случая в истории, чтобы власти предержащие принимали во внимание писательское мнение. Не бывало такого...

     – Всё равно мои книги должны стать теми каплями, что точат камни.

     7 декабря 1965 года. Главлит. Зорин и Ефремов

     – Иван Антонович, вы бы знали, как я рад, что наша с вами работа продолжается! – Зорин просто светился счастьем. – У меня к вам остались совсем небольшие пожелания. Сейчас вы быстро всё поправите...

     – Да что ж вы за человек такой! – Ефремов не выдерживает. – Я перепечатывал этот несчастный роман уже раз пять, сколько же можно! Вы же в прошлую нашу встречу гово...

     – Успокойтесь, товарищ Ефремов, – осадил писателя завсектора. – Сядьте. Водички попейте. Папироску закурите.

     Он лично наполнил стакан водой и подвинул его писателю.

     – Да, я говорил. Но я знаю, что там, – он поднял глаза к потолку, – будут проверять нашу с вами работу. Поэтому всё должно быть без сучка, без задоринки. Делайте так, как я вам говорю, и не пререкайтесь.

     Девочка, та, что по глупости работает в городе, кажется её имя – Чеди, должна остаться жива. Пусть пострадает, но живой останется. И добавьте романтическую линию. Пусть у вас кто-то из землян воспылает любовью к местной девушке. Девочкам нравится, когда присутствует романтика. Заинтересовать мы должны не только мальчиков, но и девочек тоже. И помните, – никакой порнографии, никаких однополых отношений.

     21. СЕРЫЕ МАСКИ