Дальние рейсы

Весь год была на сдельщине. Сначала получала сто пятьдесят — двести рублей в месяц, а потом наловчилась, заработок поднялся до трехсот рублей. В общем, теперь ей хватит до окончания института. Ну, а время она не теряла: по вечерам занималась самостоятельно. Некоторые предметы сдаст досрочно.

Молодец девушка, такую не испугают трудности! Я смотрел на нее, еще стеснительную и немного угловатую, сравни вал с уверенной, деловитой и обаятельной женщиной-экскурсоводом и видел в них что-то общее. Наверняка девушка, даже невольно, приглядывалась к своей начальнице, перенимала ее манеры, ее стиль. Возможно, девушка сама станет со временем главным инженером или директором, сама возглавит большое хозяйство. Ну что же, платформу для этого она закладывает основательную…

На причале местные мальчишки ловили рыбу. Мыс Ипполитом Степановичем присоединились к ним, благо запасливый профессор всегда носил с собой леску с крючком.

Ничего подобного я никогда не видел! Мы с Могучим Ипполитом работали по конвейеру. Я кое-как насаживал на крючок мясо. Профессор опускал леску в мутную воду. Если рыба не клевала десять секунд, он уже нетерпеливо переминался. Впрочем, рыба не клевала, она с ходу заглатывала крючок и не срывалась с него. Ипполит Степанович одну за другой выбрасывал на причал крупных наваг. Я снимал их с крючка, нанизывал новый кусочек мяса. Потом мы поменялись ролями.

Время в основном тратилось на то, чтобы снять пойманную навагу. За несколько минут мы вытащили дюжину хороших рыб. Можно было наловить хоть центнер, но с плашкоута махали руками, и мы поспешили к своим, не успев даже смотать леску. На ходу разделили обязанности. Я должен договориться с директором ресторана, чтобы нам зажарили рыбу. Кроме того, подготовлю к роскошному пиру стол в своей каюте. По случаю необыкновенного улова Ипполит Степанович возьмет увольнение у своей супруги и позаботится обо всем остальном. Впрочем, «об остальном» позаботились и Алексей, и Герасимыч, тоже приглашенные побаловаться свежей навагой.

Рыба оказалась такой вкусной, что мы прикончили сразу всю, да еще и пальчики облизали. Одну навагу Могучий Ипполит завернул в газету и отнес супруге: пусть попробует, пусть осознает, на какие дела способен ее муж-рыболов!

Мы вышли на палубу и сели отдохнуть в глубокие плетеные кресла. Пригревало солнце, удачно ускользавшее на этот раз от быстро бегущих туч.

Близился вечер. Скоро темнота скроет от нас Шикотан. Я смотрел на его крутые берега, на глубокую бухту, сужавшуюся вдали, и не мог отвести взгляд. Мы прошли по Шикотану километров десять, поднялись на одну из его вершин, но он все равно остался для меня загадкой — этот далекий остров с красивыми долинами и пышными лесами, с альпийскими лугами и опасными обрывами, к тому же безлюдный, если не считать двух-трех поселков на берегу. Никто не мнет его трав, не нарушает первобытную тишину лесов.

А между тем Шикотан — это действительно остров сокровищ. Во-первых, рыба, крабы, морские звери, морской гребешок, морская капуста и прочие дары океана, которые можно добывать в этом районе в несметном количестве. Нам рассказывали, как высоко ценится икра морского ежа. Она идет буквально на вес золота, грамм за грамм. Морские ежи невелики по размеру и весят не много, и при этом их икра занимает всего четыре процента от общего веса. Достают икринки специальной иглой. Ну, прямо рагу из соловьиных язычков, которое обожали аристократы Рима! Поэтому и ценится икра морских ежей так высоко. Поэтому и покупают ее за рубежом столь же охотно, как и крабов, и сайру, и другие продукты наших морей.

Во-вторых, опытный ботаник Ипполит Степанович сказал, что на Шикотане, с его подзолистыми почвами, можно получать хорошие урожаи овощей, особенно картофеля. Вызревают здесь пшеница и ячмень, а рожь вообще чувствует себя как дома. Луга на острове богатейшие. Травы сочные, разнообразные— все условия для развития животноводства.

Наш экономист Герасимыч прикинул что-то в записной книжице и объявил: «Шикотан может стать сельскохозяйственной базой, способной обеспечить различными продуктами сто тысяч человек». И это только один остров и только продуктами сельского хозяйства, не говоря о богатствах, которые дает людям море. Если Курильскую гряду принято называть ожерельем, то Шикотан, несомненно, одна из главных жемчужин этого ожерелья.

С грустью прощались мы с островом. «Туркмения» полным ходом шла на юг. Мягкие, словно бархатные, очертания шикотанских гор быстро растаяли в синих сумерках.

Вместе с последними остатками дневного света исчезли, как обычно, и мои приятели. Так уж «повезло» мне в этом рейсе, что почти каждый вечер я оставался без друзей. Уютный Герасимыч после ужина устраивался на койке с книгой или газетой в руках. Могучего Ипполита можно было вытащить из каюты только на ловлю рыбы. А у Алексея имелся собеседник более приятный и интересный.

Сказать по правде, я особенно не скучал. Устроившись где-нибудь на корме, куда не доставал ветер, смотрел на бурлящую воду, обдумывал события минувшего дня.