Дальние рейсы

Впрочем, побыть одному даже при желании удавалось далеко не всегда. Так и в этот раз. Меня разыскала Бориса Полиновна, села в соседнее кресло, какая-то необычная, принаряженная. Вместо привычной куртки — темное платье. На ногах — туфли. Всегда уверенная, подчеркнуто вежливая, она вдруг сказала с несвойственной ей грубостью, словно скрывая этим смущение:

— Молодой человек, а не пригласите ли вы меня в бар? Неудобно же мне одной…

Я поднялся и сказал: «С удовольствием». В таких случаях лучше не задавать вопросов.

Мы заняли столик в самом дальнем полутемном углу. Бориса Полиновна не стала зажигать свет. Я принес коньяк и конфеты: другой закуски в баре не оказалось. Молча наполнил рюмки. Она взяла свою и выпила, ничего не сказав. Лица ее не было видно. Я смотрел на группу ребят из экипажа. Они пили возле стойки кофе с коньяком и громко говорили о своих делах.

После второй рюмки мы с Борисой Полиновной потолковали о каких-то пустяках, о том, как надо сохранять хрупкие панцири крабов, чтобы довезти их до дома.

В коридоре она тронула мой локоть и сказала негромко:

— Спасибо. День сегодня у меня самый трудный в году… Спокойной ночи.

Я кивнул и пошел на палубу. Ничего особенного не случилось. Женщине захотелось немного выпить, и только. Кто-то говорил мне, что у нее сразу в один день погибли от бомбы и сын, и муж.

Ночь была очень теплой. За кормой фосфорисцировала вода, вспыхивали в черной толще тысячи голубых светлячков, кружились и неслись вдаль вместе с волной. Но у меня почему-то исчезло тихое созерцательное настроение.

Рядом остановился инструктор Евгений. Мы с ним познакомились ближе только к концу рейса. Меня поражала его аккуратность. Через четверть часа после того, как мы возвращались на судно мокрые и грязные, Евгений выходил из каюты в свежей белой рубашке, обязательно отглаженной. Черт его знает, когда умудрялся стирать и утюжить!

Евгений предложил перейти на левый борт, посмотреть «плавучий город». Сперва я увидел туманное зарево, протянувшееся над водой на многие километры. Постепенно стали заметны огоньки. Через полчаса их можно было считать сотнями. Мы шли мимо японской флотилии, ловившей сайру. Нет, «ловили» — это, пожалуй, не то слово. Они буквально вычищали море, выстроив свои суда нескончаемой цепью.

Это был действительно город, вытянувшийся в одну улицу. «Туркмения» двигалась мимо него несколько часов, а конца не было видно. Россыпь огней убегала в сторону, а над огнями, как розоватый навес, стлался освещенный снизу туман.

Да уж, конечно, японцы выгребут все, что смогут, до последней сайры, сумеют сохранить каждую рыбку, используют на удобрение головы и хвосты. У них не следует учиться алчности и хищничеству, зато не грех приглядеться к тому, как организован лов, как рационально и целесообразно используют они все, что добыто в море.

САНГАРСКИЙ ПРОЛИВ

По старой морской традиции праздник Нептуна устраивается, когда корабль пересекает экватор. Но экватора у нас впереди не предвиделось, поэтому чествовать морского царя решено было возле берегов Японии, где теплее.

О погоде позаботился, вероятно, сам Нептун. Он разогнал туман, оставив лишь легкую синеватую дымку вдали. Мы шли через Сангарский пролив, который отделяет самый северный остров — Хоккайдо от острова самого большого — Хонсю. Со стороны океана пролив постепенно суживается, но все равно остается настолько широким, что если берег виден с правого борта, то с левой стороны землю не разглядишь.

Нам часто попадались небольшие суденышки, особенно моторные лодки. Трудно было понять, зачем они ушли далеко от берега. Перевозили пассажиров с острова на остров? Но для этой цели существует быстроходный вместительный паром, который регулярно курсирует между Хонсю и Хоккайдо. Мы прошли мимо него в середине пролива.

Моторные лодки останавливались, пропуская «Туркмению», покачивались на волнах, поднятых теплоходом. С некоторых лодок махали руками или фотографировали нас. А на одной из них стояла, картинно изогнувшись, молодая стройная японка в белом платье, с черной газовой косынкой на шее. Ветер развевал ее платье, косынку и волосы, и казалось, что она летит над водой.

В почтительном отдалении за «Туркменией» шел военный корабль. Голубоватая дымка размывала его очертания, но с помощью бинокля я определил: типичный американский сторожевик. Он так долго маячил у нас за кормой, что на него перестали обращать внимание. Тем более что праздник на теплоходе разрастался и ширился. По-моему, он был организован хорошо, с привлечением широкой общественности. Я тоже внес в подготовку его свой вклад в виде широченных спортивных шаровар. Они очень понравились самому Нептуну — немолодому туристу атлетического телосложения. А такому здоровяку лучше не перечить, тем более если он выдвинут на должность морского царя.