Дальние рейсы

На прогулочной палубе меня «взял в плен» Могучий Ипполит. Сей ученый муж был очень доволен круизом, администрацией и обслуживающим персоналом. Так доволен, что ему не хватало простых слов, чтобы выразить благодарность в существующей для этого книге отзывов. Ему хотелось чего-то особенного, возвышенного, в петровском стиле.

И вот, вместо того чтобы любоваться морем, мы сочиняли длинный трактат. Профессор выдавал мысли, идеи, а я стилистически оформлял их. Сочинение получилось громоздкое, но, по-моему, достойное того, чтобы его частями процитировать здесь.

Благодарственный манифест

Мы, странные люди из многих городов и селений Великой державы нашей, собравшиеся вместе, дабы совершить круиз тихоокеанский, торжественно свидетельствуем:

Месяца августа в первый день восшедши по доброй воле на бригантину, во славу солнечной Туркмении наименованную, мы бригантину эту к морскому плаванию отменно изготовленной усмотрели. А причиной тому есть изрядное командование капитана Бельденинова Бориса, сына Иннокентьева, в навигации сведущего, к вождению кораблей с отрочества сильное желание имевшего, на коем деле он, Бельдеиинов, уже поболе трех десятков лет полезно упражняется и зубы свои съедает.

Да при нем в экипаже штурманы, боцманы, механики и матросы разных статей обретаются, которые всесильно тому капитану в его грудах нелегких способствуют.

О нас же, людях странных, особую заботу имеет лицо доверенное, директором круиза именуемое. Человек же этот — Лысенко Владимир, сын Амосов. Будучи вида почтенного и добросердечного, оный в деле своем свиреп зело и ратник великий. Хлопот ему с нами предостаточно. Но и сам он и помощники его трудились с рвением необычайным, не жалея ни сил, ни здоровьишка своего.

Близ трех седмиц по морям помотавшись, туманов, вулканов и другой экзотики предостаточно усмотревши, рыбьего скусу разного поизве-дав, всяких трав, деревьев и пейзажей наглядевшись, на рейдах многих дальних крепостиц постоявши, навигацией вполне насытившись, мы и манифесте сем авторитетно и ответственно заявляем: сия круизная адвентюра хорошо для нас, людей странных, придумана и превосходно излажена.

А посему — всем чинам теплоходным, да круизным, да всем дядькам, мамкам и нянькам нашим за труды праведные челом бьем до самой палубы и еще ниже!

Исполать всем вам — да и нам такожде — на многие лета!

И плавать бы вам но всем морям-океанам безветренно, и флагу нашему Российскому социалистическому много славы прибавить!

Дано сие в Японском море.

Мы переписали это сочинение в толстую книгу-альбом, с вытисненным на переплете силуэтом «Туркмении». Вечером Ипполит Степанович отправился с книгой в салон, заполненный туристами, и там громогласно прочитал весь текст, нараспев и окая, как дьяки в старину читали царевы указы.

Нам, наверное, удалось выразить мнение большей части туристов. Колонка подписей под «манифестом» быстро росла.

Да, в этот день мы потрудились на славу. Даже начали помаленьку гордиться: вот, мол, сколько насочиняли между делом! Но нас начисто сразил уютный Герасимыч, причем сразил, сам не заметив того. После ужина многие туристы писали благодарность поварам и официанткам. Герасимыч тоже взял книгу и начертал коротко:

Так вам спасибо за еду,
Что я еще сюда приду!

Вот и все. Комментарии, как говорится, излишни.

РОДНЫЕ БЕРЕГА

Легенда гласит: давным-давно, еще в прошлом веке, парусный корабль, истрепанный многодневным штормом, добрался до залива Америка, в ста с лишним километрах северо-восточнее Золотого Рога. В глубине удобного, защищенного от ветров залива открылась тихая бухта, окруженная зелеными сопками. «Да это же находка для нас!» — воскликнул командир парусника.

С тех пор и появилось на карте такое название — Находка.

Из официальной истории ее мы знаем, что в 1939 году на берегах бухты побывала правительственная комиссия во главе с А. А. Ждановым и адмиралом Н. Г. Кузнецовым. По до кладу комиссии в апреле того же года Политбюро ЦК партии приняло решение построить в Находке большой торговый порт, самый крупный на нашем Дальнем Востоке. Но начавшаяся война сорвала этот план. К нему вернулись только в мирное время.

Кроме того, могу сообщить одну неофициальную подробность. В 1944–1945 годах, когда со снабжением было трудно, когда краснофлотцы подтягивали животы широкими форменными ремнями, экипаж нашего корабля создал в Находке свою продовольственную «базу». Мы имели там огород, засаженный картошкой. Возвращаясь из дозора или с учений, «Вьюга» иной раз останавливалась на несколько часов в бухте и спускала шлюпки. Десятка три матросов свирепо расправлялись на берегу с сорняками. А осенью наши интенданты потирали руки от удовольствия, взвешивая урожай.