Дальние рейсы

«Воровский» маневрировал, оберегая от ударов корпус. Двигались малым ходом, кильватерная струя за кормой часто изгибалась крутой дугой, а лесовоз, следовавший за нами, оказывался то слева, то справа, то почти впереди.

Ну что же, нормальное явление: капитан ищет чистую воду. В Арктике по прямой линии суда ходят далеко не всегда. Но то, что кажется на первый взгляд таким простым, завоевывалось с огромным трудом.

Еще в 20-е годы нашего века свободное плавание (без ледокола) обычных торговых судов считалось здесь очень рискованным. Правила и наставления строго предписывали капитанам не маневрировать во льдах, а останавливаться и ждать помощи ледокола. И ждали, и гибли, когда начинали сжиматься вокруг ледяные поля. Капитаны судов были связаны инструкцией и считали ее правильной. Куда пойдешь, в какой стороне большая полынья? А вдруг заберешься по чистой воде в такой лед, что потом никакой ледокол не выручит?! В те годы не было самолетов для ледовой разведки, не зимовали на станциях полярники, не составлялись прогнозы ледовой обстановки. Плавали вслепую, подчиняясь случайностям.

Но вот нашелся человек, поломавший старые правила, отбросивший рутину традиций. Опытный ледовый судоводитель капитан Владимир Иванович Воронин на своей богатой практике убедился, что плавать по северным морям можно, лишь не страшась льдов, не выжидая благоприятных условий, а проявляя инициативу.

«Искусство судовождения во льдах заключается главным образом в умелом маневрировании в разводьях», — записал он в своем дневнике. И доказал это, совершив на «Георгии Седове» ряд рейсов к Земле Франца-Иосифа и в центральную часть Арктики. А несколько лет спустя, опять же только благодаря принципу свободного маневрирования, Воронин впервые за одну навигацию провел пароход «Сибиряков» через Северный морской путь.

В наши дни свободное маневрирование во льдах стало само собой разумеющимся делом. Правда, теперь и обстановка другая. Капитан точно знает, в какую сторону ему лучше проложить курс, где тяжелый паковый лед, а где чистая вода. Лесовозы, танкеры, и сухогрузы спокойно идут во время навигации без всякого сопровождения в устье Оби, на Диксон, в Игарку и другие районы Западной Арктики.

Капитан Воронин, с именем которого связана эпопея «Челюскина» и все главные полярные открытия, сделанные в годы Советской власти, умер недавно, в 1952 году. Впервые он пришел на судно восьмилетним юнгой-зуйком. Всю жизнь провел в Арктике, на капитанском мостике. И скончался красиво. В тот день, когда ему исполнилось шестьдесят два года, Воронин вел свой ледокол Северным морским путем, пробивался сквозь шторм и лед к родным берегам. Стоя на мостике, он поглядывал на корму: не оборвался бы буксир, на котором тащился лихтер с тяжелым грузом. И когда до порта, до рейдовой стоянки, оставалось совсем немного, старый капитан вдруг упал. Кровоизлияние в мозг — смерть наступила мгновенно.

Теперь имя капитана Воронина носит новый ледокол — красивый и мощный.

О Воронине написана хорошая книга, вернее, не только о нем, а вообще об освоении Арктики в 20—40-х годах. Эта книга с интересом читается, в ней собран богатейший материал, поражает сила характеров тех людей, которые первыми шли в ледяную пустыню.

Создал эту книгу писатель-маринист капитан 1-го ранга Евгений Семенович Юнга. Я занимался в его семинаре во время учебы в Литературном институте. Много раз, бывало, засиживались мы после звонка в маленькой аудитории на втором этаже старинного герценовского дома. В окно, словно снег, летел тополиный пух. Говорили о всяких делах, о своей работе, о замыслах. Евгений Семенович негромко, скрывая волнение, рассказывал нам о Воронине, с которым был близко знаком многие годы.

От Евгения Семеновича впервые услышал я тогда об одном из самых удивительных географических открытий нашего времени. В 1912 году, почти одновременно со «Святым Фокой» Георгия Седова, в Арктику отправился на шхуне «Святая Анна» энтузиаст полярных исследований лейтенант Г. Л. Брусилов. Это была одна из многих попыток пройти Северным морским путем до Тихого океана. Как и другие, окончилась она неудачно. В Карском море льды сжали маленькое суденышко и понесли его на север. Много месяцев продолжался дрейф в ледяном безмолвии. Люди голодали, болели, мечтали вернуться домой. А Брусилов все еще надеялся выйти на чистую воду и продолжать путь.

Более чем через год «Святая Анна» оказалась в ста шестидесяти километрах от Земли Франца-Иосифа. И тогда штурман шхуны Альбанов, поссорившийся с Брусиловым, разуверившийся в успехе похода, решил добраться до суши. Вместе с ним отправились десять матросов. На судне осталось тринадцать человек, в том числе женщина — медсестра, выполнявшая обязанности врача.

Семьдесят три дня добирался Альбанов по льду до мыса Флора. Из всей группы выжили только двое: сам штурман и матрос Александр Конрад. Их спасли участники экспедиции Георгия Седова. Это было редчайшее совпадение. Седов собрался выйти в море как раз в тот день, когда Альбанов приблизился к берегу. Опоздай он на несколько часов — все было бы кончено.