Дальние Тропы

— Как бы старикана удар прямо там не хватил, — усмехнулся Змеев, закидывая в рот ломтик лимона: — Это ж надо было ему так попасть, — сочувственно покивал он головой, глядя как по лицу записного ястреба и последовательного русофоба, гуляют желваки: — Значит, наши решили раскрыть карты. — Покачав головой, он глотнул коньяка: — А что? Момент подходящий, да и по любому в секрете это всё долго держать бы не получилось. Так хоть мы сразу первыми становимся. Автоматом.

— Управляет кораблём один из наших опытнейших пилотов, — продолжил диктор, и камера вновь переключилась на блестящую точку: — Герой России, майор Карась, ставший подлинным мастером своего дела!

— Эй-эй! — Змеев озадачено покосился на экран: — Какой Герой?! Я же представление не подписывал на него?!

— Сейчас он проведёт свою грозную боевую машину мимо трибун с гостями, чтобы все могли в полной мере ощутить мощь военно-космических сил нашей Родины.

Точка, уже выросшая за это время до размеров карандаша, продолжала расти в размерах. Ещё несколько секунд и Трирема, демонстрируя зрителям выкрашенный серой шаровой краской борт, проплыла мимо зрителей, продемонстрировав красную, в тонкой белой кайме, звёзду, расположившуюся посреди носового скоса.

Прекрасно знавший реальные боевые возможности Ренегата, Змеев только покачал головой, когда перед ним проплыл борт корабля — всё три боевые палубы которого чернели рядами открытых люков торпедных аппаратов.

— Два… Пять… Восемь, девять, — принялся быстро считать он и когда ряд чёрных кругов с видневшимися в их глубине головками ракет, закончился, прикусил губу не зная смеяться тут или плакать: — Тринадцать в ряд, палуб три, это тридцать девять на каждом борту! Всего — почти восемь десятков! М-да… — Камера, на пару секунд сменив ракурс, показала заокеанского ястреба — спецпосланник сидел с приоткрытым ртом, замерев не хуже жены библейского Лота.

— Что, родной, не нравится?! Ууу….упырь! Сколько ты нам крови попортил, — качнул бокалом в сторону экрана, генерал: — Кончилось твоё время, гегемонистый ты наш.

Ренегат, отвернув от зрителей и на короткий миг притушивший факела своих движков, продемонстрировал всем кормового орла — камера, словно специально, показала старый символ Империи во всей красе и при всех регалиях — явный намёк на преемственность традиций. Выждав положенное время, движки вновь ожили, и Трирема, описав крутую дугу, устремилась в сторону давно ожидавшего её ромба мишеней.

— Проведя боевой разворот, наш крейсер откроет огонь по мишеням сначала левым, а затем и правым бортом! — Продолжил комментировать ситуацию диктор: — Демонстрационный залп будет произведён четырьмя аэрокосмическими торпедами из установок на двух палубах.

— Вот же…молодцы! — Куснув ломтик лимона, Змеев одобрительно крякнул: — Не, ну молодцы! Ловко провернули — порты все видели, а то, что по факту у нас их всего четыре, так кто ж вам это скажет! — ткнул он пальцем в сторону опять показавшегося на экране американца. Теперь в его руках появился бинокль, при помощи которого он собирался рассмотреть детали пуска.

— А вот хрен тебе, дедуля! — Видя, как чуть в стороне от Ренегата на черноте космоса загорелись четыре звёздочки, рассмеялся генерал: — Спецом с дальнего борта пустили — ага, так мы тебе реальную картинку и покажем. Угу. Щаз!

Разойдясь в стороны, торпеды, сделав небольшую с такой дистанции, горку, рванулись к своим целям — двум ярким точкам горизонтальной оси ромба.

— Сейчас вы можете наблюдать, как выпущенные с борта нашего корабля торпеды — модифицированные баллистические ракеты Р-36М, легли на боевой курс и в самом ближайшем времени поразят намеченные к уничтожению мишени, — продолжил давать пояснения диктор: — В прошлом, эти ракеты несли многотонные боевые части с ядерными боеголовками, но Россия, верная букве и духу договора о нераспространении ядерного оружия в космосе, заменила разделяющиеся боеголовки на облегчённый запас обычного взрывчатого вещества.

— Который мы, в любой момент, обратно поменяем на ядрёный, — докончил за него Змеев, хорошо понимавший недосказанные слова.

— Есть поражение первой цели! — Голос диктора зазвучал особенно торжественно — на месте левой мишени вспух быстро разраставшийся в пустоте ярко желтый шар огня.

— Накрытие второй! — Стоило первому шару начать растворяться, как правее его вспух второй разрыв: — Выполняя манёвр уклонения, наш крейсер перемещается на противоположный фланг, готовясь к новому боевому заходу.

На сей раз звёздочки торпед зажглись снизу, со стороны земли, став видимыми только на чёрном фоне космоса. Сам корабль Змеев заметил гораздо позже — на фоне светлых облаков его корпус был едва заметен, а разглядеть огонёк выхлопа с большой дистанции было и того сложнее.