Дальние Тропы

Промычав что-то невразумительное, мужик, стоило только капдва отодвинуть голову от струи, немедленно засунул на его место свою и принялся, постанывая от наслаждения, вертеть ей, подставляя холодной воде то одну, то другую щёку. Присмотревшись, Гайдов понял причину такого странного поведения незнакомца — его левая щека выглядела опухшей, а звуки, которые её хозяин издавал, подставляя беспокоившее его место холоду, однозначно говорили, что сей господин страдает от сильной зубной боли.

— Сильно болит? — Радуясь, что ему перед операцией вкололи васпат, участливо поинтересовался он, показывая пальцем на его щёку.

— Ооооххх… Скорей бы к Плутону! — Не открывая глаз, пробормотал, продолжая своё купание, мужчина: — А этот прохвост! Я про слугу Эскулапа нашего, что б его Цербер неделю драл! Ой! Неестественным образом, негодяя! Больно… Эта сволочь помочь не может. Говорит ментальность у меня прокисла. Ох… Отпустило… Представляешь?! Ментальность!!! Ооооййй! Да я этими зубами монеты перекусываю — А он, бездарь, рвать! Недоучка! Небось по пелёнкам экзамены сдавал!

— Ну, кто же из нас шпаргалками не пользовался, — шаря по карманам, улыбнулся Гайдов.

— Верно, — вытирая рукавом воду с лица, закивал его собеседник: — Но мы хоть лечить не лезем. Мы… — прочистив глаза он удивлённо уставился на капдва: — А ты кто такой?! Не помню я таких легионеров на борту. А я, — мужик гордо задрал вверх подбородок: — Первый Помощник Транк! Именем Империи — приказываю назвать… Ой… Опять началось! — Промычав что-то неразборчивое, он начал было клониться к фонтанчику, желая повторить процедуру, но Гайдов, нарушая все правила, потянул его за край широкого рукава.

— Мммм?

— Могу помочь, — заговорщицким тоном прошептал ему капдва: — Меня одна бабка научила, помогает — на раз! Не иначе ведьмой была!

— Мммм!!! Ммм! Что угодно отдамммммм!

— Встань вот тут, — вывел его из-за фонтанчика тот: — Левая болит, да? Ага, вижу. Так… Чуть повернись и чуть прикрой глаза. Очень хорошо… Теперь замри и…

Мощный хук, нацеленный точно в опухшую челюсть отбросил Транка на пару шагов назад, но прежде чем рухнуть на пол, по лицу Первого Помощника скользнула улыбка.

— Не болит, — дернул он рукой в сторону челюсти и, закатив глаза, провалился на статую, которая с грохотом рухнула на пол.

— Хороший удар! — Красс, наклонившись над телом, пощупал вену на шее Транка: — В отключке. — Встав, он подмигнул капдва: — Бой на кулаках практиковали, господин?

— И бокс, и… — разжав ладонь он продемонстрировал легионеру небольшой цилиндрик тёмного металла: — Я на рабочей окраине рос, — пояснил он, видя непонимание на лице собеседника: — А там… Сложно там, по вечерам. Бывало, идёшь из… скажем, из библиотеки, часа в два ночи, а тебе навстречу… эээ… читатели. Из другой библиотеки. Ну, диспут возникает, а там, сам же знаешь — слово за слово и дискуссия в спор перерастает. О стиле написания того или иного классика литературы.

— Понимаю, — с серьёзным видом кивнул легионер: — Учёные споры они такие. Вот помню у нас два лектора приезжали — каждый со своей теорией заточки гладиуса. Так мы их еле растащили — чуть в бороды друг другу не вцепились.

— Угу. В общем, без свинчатки, я с тех пор из дома не выхожу. Мало ли какой любитель чтения докопается. Ладно. Хватит лирики, — повернувшись к бойцам он подозвал их к себе: — Этого мученика, — кивнул он на тело: — Связать и на диванчик. Всё же Первый Помощник. После…

— Позвольте, почтенные, но что здесь происходит? — Новое действующее лицо, появившееся из двери своей каюты, двери начинались в паре метров за фонтанчиком, было одето в такую же, как и у Транка тунику, только в отличие от чисто белой первого, поверхность этой была перечёркнута по диагонали красной полосой с черными кантами по краям.

— Что с ним? — Подойдя к телу, мужчина средних лет, кивнул вниз: — Что с ним?

— Птичья болезнь, господин, — Гайдов, стоявший рядом с сожалением развёл руками, незаметно перекидывая свинчатку в правую ладонь: — Перепил, называется.

— Ему же нельзя! Я предупреждал, что алкоголь и холод только усугубят течение его зубной хвори! Кроме того — мы же в бою! Тетрарх будет недоволен!

— А мы ему не скажем, — подмигнул ему капдва: — Зачем человека расстраивать?

— Как это не скажем?! Вы что, покрывать его собрались?! Я, — мужчина гордо задрал к потолку куцую бородёнку: — Дипломированный слуга Эскулапа! И я не позволю, чтобы на борту вверенного мне корабля нарушалось ментальное здоровье экипажа!

— С физическим, как я вижу, у вас тоже проблемы возникли? — Кивнул Гайдов на Транка: — Он, от боли, едва не плакал.

— Сам виноват, — брезгливо оттопырил нижнюю губу лекарь: — Не надо было меня проходимцем называть. И вот — полюбуйтесь! Ростки злонравия дали достойные плоды! Его ждёт наказание! Жесточайшее! — Подняв руку вверх, он погрозил пальцем потолку, повторив: — Жесточайшее!

— Послушайте, товарищ медик, — примериваясь для удара, Гайдов сделал шаг вперёд, но врач, с подозрением косившийся на него поспешно отступил назад, сохраняя дистанцию.