Дальше ваш билет недействителен

– Ну, сначала я пугалась, когда ты ночью что‑то такое бормотал. Потому что не понимала и думала, может, ты меня разлюбил, может, тебе меня одной уже не хватает.

Я ждал, что впаду в отчаяние. И не дождался. Вместо этого я словно бы заново родился и очутился по другую сторону. По другую сторону всего происходящего, так что со мной уже ничего произойти не могло. Когда‑то из капли иронии родился целый мир, и человечество – его смешок.

Лаура взяла мою руку и приложила к своей щеке:

– Все это не важно, Жак, совершенно не важно.

– Конечно.

– Физическая сторона, и только.

– Да-да, я знаю.

– Это не имеет никакого значения. Твоя знакомая очень верно сказала. Она так хорошо разбирается в жизни…

– Уж это точно.

– Она сказала: “В любви ничего не стыдно”.

Я ровно ничего не чувствовал. Лили Марлен сдержала слово. Я убит. Теперь можно спокойно жить дальше.

Я повернулся к Руису:

– Вы хорошо умеете водить?

– Я служил шофером у графа д’Авилы в Мадриде, señor. И у маркизы Фондес в Севилье. Еще я служил у сеньора Андрианоса, судовладельца. Раньше был тореро, но потом покалечился и сошел с арены. Я хорошо вожу, señor. И еще много чего умею. У меня и рекомендации есть. Могу работать официантом.

– И гостиничным вором, верно?

Он и бровью не повел:

– Приходилось и телохранителем.

Я порылся в кармане, вынул ключи от “ягуара” и от гаража и бросил их Руису.

Лаура, не вставая с пола, взяла меня за руки. Никогда не видел я в ее глазах столько нежности.

– Давай уедем, Жак. Далеко-далеко. В Иран или в Афганистан.

– Давай. А потом еще дальше.

– В Южную Америку, например. В Бразилию, Перу…

В залитой красным светом комнате витала усмешка старой сводни.

– Приходите завтра, – сказала Лаура Руису. – Приготовьте машину. Мы уезжаем рано утром.

Руис посмотрел на меня.

– Запомните, друг мой, вы должны выполнять все, что велит мадам, – сказал я.

– Si, señora. Si, señor.

Он вышел. Лаура чуть отстранилась и тревожно заглянула мне в глаза. У меня в три ручья полились слезы, так что я быстро стал похож на утопленника. Она опять приникла ко мне и распустила ласковое облако волос. Прильнув друг к другу, мы надолго замерли.

Лаура заснула в моих объятиях. Она лежала так спокойно, так доверчиво – в жизни не получал я лучшего подарка.

Мое же тело в ту ночь было для меня только тяжкой обузой. Мы с Лаурой вели любовную борьбу, стараясь не заводить друг друга.

Я встал в пять часов, чтобы успеть съездить на работу – взять паспорт, деньги и дорожные чеки и сделать последнюю запись в эту тетрадь. Ты найдешь рукопись в сейфе, Жан-Пьер, как велит обычай. Оставляю ее тебе, потому что хочу подружиться. И еще она поможет тебе избавиться от представления о непобедимом – оба уха и хвост – отце, которое я вбивал тебе в голову с самого детства. Только теперь, когда я уже ничего не могу разглядеть, я увидел себя настоящего.