Дальше живут драконы

Вертолет — скользил над рекой, и капитан подумал, что делать этого не стоило бы. Конечно, над рекой проще ориентироваться, тем более, что альтернативой реке служат холмы и джунгли, в которых ориентиров нет вообще никаких. Но с другой стороны — стоит установить пулемет в кустах на одном из берегов — и будут проблемы. Врага нужно постоянно удивлять, что подобное говорил великий полководец по фамилии Суворов. Но тут — вертолет стал резко снижаться, почти падать в мутную хмарь — и стало не до Суворова…

Североамериканцев здесь было немного, человек семь — восемь, они стояли на берегу и прикрывали глаза от поднятой винтами грязи. Еще несколько — занимались тем, что поджигали дома вьетнамцев, ходя с огнеметами. Один с огнеметом, еще один — с автоматической винтовкой, он очередями уничтожал все живое, скотину и домашнюю птицу — после чего поджигали и их. На берегу — рядком лежали тела. Их было много, поднятый винтами ветер трепал и рвал зеленую пленку, в которую они были упакованы.

Капитан — лейтенант подумал, что сделать снимок — и его можно задорого продать в газету. Очередное военное преступление, североамериканцы уничтожили мирную деревню. Некоторые его коллеги так и поступали — они не ехали на место, и не пытались ни в чем разобраться — а составляли рапорт на основе леденящих душу рассказов беженцев, после чего — отсылали по назначению. Но капитан Воронцов был не только русским и дворянином — он не возненавидел эту страну, как некоторые. Ведь те, кто фальсифицировал отчеты — они на самом деле причиняли вред всем, и даже тем беженцам, которых слушали, не перепроверяя. В этой стране было слишком много лжи, люди лгали, чтобы выживать. И первым шагом к тому, чтобы не выживать, а жить — капитан Воронцов считал правду. Надо было прекратить лгать и попытаться разобраться, хладнокровно и беспристрастно, кто и в чем виноват. Ведь североамериканцы — очень удобная мишень, из бичевали во всех газетах. Но что такое североамериканская армия? Это те самые пацаны из пригородов, похожие на больших, лопоухих щенков. Это не монстры, не убийцы, не бандиты из криминальных и католических отрядов смерти, которые на самом деле льют кровь. Не белые мыши[46]. Обвинить во всем североамериканцев очень легко — но что будет после того, как североамериканцы отсюда уйдут? И как будут жить те, кто лгал — рядом с теми, кто на самом деле их убивал?

Надо быть полным придурком, чтобы верить в злонамеренных генералов Пентагона, отдающих приказ убивать все живое.

Морган — выскочил из вертолета — сначала на полозья, которые здесь были вместо шасси, потом на землю. Воронцов — последовал за ним.

— Сколько тел нашли?

— Восемьдесят семь, сэр…

— Живые…

— Ноль. Выживших нет, сэр…

Капитан Воронцова наклонился, чтобы открыть пленку

— Сэр!

Солдат протягивал резиновые перчатки

— Мера безопасности, сэр.

— Спасибо…

Лицо умершего — это была девочка — подросток, лет пятнадцати — было спокойным. Капитан знал, что так часто выглядят те, кто умер в мучениях.

— Что здесь происходит?

Морган кивнул

— Можно…

— Мы не знаем, сэр… — сказал солдат, на носу которого были дешевые очки в стальной оправе — первая информация о пострадавших поступила к нам восемь дней назад. Сейчас — по нашим данным поражено уже восемь крупных деревень, механизм распространения инфекции и даже то, что она из себя представляет — нам неизвестна. Люди умирают очень быстро, меньше чем за сутки. Сейчас мы уничтожаем деревню и все, что в ней есть, чтобы не допустить дальнейшего заражения. Трупы захороним отдельно.

— Вы не боитесь перевозить их на вертолетах?

— Нет, сэр — сказал солдат — мы уже знаем, что бы их не убило, это не передается ни контактным путем, ни по воздуху. Мы вначале направили местных из Корпуса реконструкции собрать трупы. Никто из них не заразился.

Воронцов посмотрел на Моргана, тот пожал плечами

— А ля гер ком а ля гер. Должны же мы были, как то проверить…

Картина выходила нехорошая. Даже не нехорошая, а предельно скверная — к гадалке не ходи. Очень короткий инкубационный период, почти стопроцентная смертность, при этом, инфекция не передается обычными путями заражения, такими как контактный или воздушно-капельный. Это все признаки применения биологического оружия. Биологическое оружие должно быть быстрого действия — чтобы моментально поразить армию или тыл врага. И оно по возможности должно быть минимально заразным — для того, чтобы не заразились собственные войска, следующие через пораженную биологическим оружием зону или поселенцы, которые прибудут сюда после зачистки территории. Сибирская язва, например, как биологическое оружие — очень скверный выбор, потому что заразиться можно легко, а на зараженной земле — люди не могут жить десятилетиями…

А тут — что-то новое…

— Какова картина заражения? — спросил Воронцов, который хотя и не имел медицинского образования, но, как и все офицеры флота имел знания о признаках применения ОМП и способах борьбы с ним — от чего они умерли?

— Судя по вскрытию — от токсического паралича и последовавшего отказа системы дыхания, сэр. Мы не знаем, чем это вызвано.