Дамский справочник пакостей

– Я почти не сомневаюсь, что он был в карете, которая, как я слышала, отъехала несколько минут назад. – Кейт зачерпнула горячей воды и начала мыть руки. – Он – я уверена – поехал в лавку, где нашли убитого. Мы же отправимся к мистеру Грину домой. Я намерена поговорить с его женой. Хочу узнать, известно ли ей о письмах больше, нежели он нам сказал. При всем его такте, я не думаю, что Эвершему удастся получить от нее столько сведений, сколько нам нужно.

– Я сейчас вернусь, – услышала она слова Каро перед тем, как дверь в спальню закрылась за ней.

Повернувшись к зеркалу, Кейт еще раз проверила прическу и вознесла краткую молитву в надежде, что все найденное ими в доме Грина поможет им найти убийцу.

* * *

Сев в карету Валентина, чтобы ненадолго отправиться в деревню, Эвершем нашел в ней корзинку с сэндвичами и кувшин чая. Пропустив обед, он был благодарен хозяину за заботу.

Дождь, собиравшийся весь день, наконец-то пошел, и пока карета грохотала по узкой дороге, ведущей к Льюистону, Эвершем попытался очистить свой разум от всего, не относившегося к предстоящему делу.

Тот факт, что Грин был убит вскоре после разговора с ним, мог свидетельствовать о беспокойстве убийцы из-за того, что Грин мог рассказать полиции. Но у Эвершема не было ощущения, что человек этот пытался скрыть нечто большее о ссоре с Джонсом или о письмах. Здесь было что-то, о чем он даже не подозревал и что было связано с личностью убийцы.

Если действительно существовал неизвестный наследник Филбрика, претендент на его имущество, с которым общался Джонс, то оставалось только два варианта: либо всплыл некий дальний родственник, который до сих пор не давал о себе знать, либо у Филбрика имелся ребенок. Но чтобы быть законным, он должен был родиться в браке, а никаких записей о том, что Филбрик когда-либо был женат, не существовало.

Тем не менее существование ребенка Филбрика, даже внебрачного, казалось более вероятным, чем наличие дальнего родственника. Во-первых, у такого ребенка есть причина вынашивать злобу. А в том, как были убиты Джонс и даже лондонские жертвы, была видна редкая по силе злость. Во-вторых, этот ребенок на момент смерти Филбрика не смог бы заявить о себе.

По опыту работы в полиции Эвершем знал: большинство убийств совершаются либо из-за денег, либо из-за семейных ссор, а в этом деле могло быть замешано и то и другое. Или, по крайней мере, некий общий мотив был связан и с тем и с другим. Но, в отличие от Джонса и Грина, в свое время ему так и не удалось установить связь между четырьмя лондонскими жертвами.

Чутье подсказывало ему, что эти убийства также были делом рук Блюстителя заповедей, но если это так, то его мотивы изменились. Изменил ли убийца причины убийства, а также их место?

Тут было над чем подумать.

Эвершем закрыл глаза, но сразу же вновь перенесся мыслями в павильон с Кэтрин.

Павильон, причуда первоначального владельца. Какое меткое название для места, где совершилась его самая опрометчивая ошибка. Тем не менее притяжение между ними нарастало уже несколько недель. И словно после долгожданной бури, как только напряжение спало, не осталось ничего, кроме облегчения. По крайней мере, временного.

Она была такой нежной и страстной, как он и надеялся. И не прерви их лакей, кто знает, что бы произошло между ними? Хотя он не намеревался повторять эту сцену, он был благодарен за то, что избавил себя от потребности в ней.

Они взрослые люди. Не было причин, по которым они не могли бы преодолеть это. Положительная же сторона заключалась в том, что леди Кэтрин так же была заинтересована в поимке преступника – будь то Блюститель заповедей или кто-то другой, копировавший его почерк.

Он почувствовал легкий укол вины за то, что оставил ее и отправился в деревню, но место убийства не лучшим образом подходит для дамы. К тому же неизвестно, оправилась ли она от того потрясения, которое пережила, обнаружив тело Джонса.

Карета остановилась, и Эвершем спрыгнул на мостовую деревенской улицы прежде, чем кучер опустил подножку. Он был всего в нескольких шагах от лавки Грина. Помещение было освещено изнутри, но занавески на окнах были задернуты.

Рядом с дверью он увидел местного констебля, мистера Миллера, который даже в тусклом свете был заметно бледен.

Вдоль проходящей через деревню дороги толпились люди, переговариваясь вполголоса и бросая взгляды в сторону канцелярской лавки. Убийство их земляка, причем неизвестным преступником, заставило их усомниться в собственной безопасности, а также в благих намерениях собственных соседей.

Если местного торговца писчебумажными принадлежностями можно было убить в его же лавке, то что могло уберечь от той же участи мясника, кузнеца или почтмейстершу? Вряд ли бы они почувствовали себя в большей безопасности, если бы увидели, что их местный служитель закона до глубины души потрясен увиденным.