Дамы без камелий: письма публичных женщин Н.А. Добролюбову и Н.Г. Чернышевскому

Милый Количка, я очень была больна, два дни я все думала, что я помру. Я просила Доктору, чтобы он мне дал капель ты знаешь, для чего, – он говорит, зачем вы хотите так делать, а вы бы от этого были здоровы и полные, вы сами вредите себя. Так я послала за Бабушкой, она, слава Богу, помогла мне и сделала так, что уж бояться нечего, но только я очень кричала, мне было очень больно, и теперь я вся сбинтова[на]. Теперь я, слава Богу, поправляюсь, не могу только много писать (с. 91).

Фактическая сторона произошедшего не оставляет сомнений: Грюнвальд сначала просила доктора дать ей неких капель для вытравливания плода, а когда тот отказался, прибегла к помощи «бабушки» – повивальной бабки, которая за 20 рублей серебром (немалая сумма по тем временам) провела всю процедуру – вероятно, как тогда было принято, путем тугого бинтования, перетягивания живота или при помощи спиц[58]. Вопросы остаются только относительно того, от кого был этот ребенок, на какой неделе была совершено прерывание и по какой причине. Из другого письма (№ 4) Грюнвальд становится ясно, что беременность началась незадолго до отъезда Добролюбова, т. е. в середине июня, но она получила подтверждение только спустя две недели после 25 июня, т. е. около 9 июля 1858 г.:

Тогда я сходила к Шарлотт[е] Кар[ловне], т. е. просила у Софии К[арлов н]ы, чтобы она достала мне этих капель, откуда хотела. Она меня не поверила, да и я сама думала, что я уж была в таком положении. Я все думала, что так живот болит, а месячное у меня не было до твоего отъезда 6 недель, а потом еще 2 недели. Когда я получила твое сердитое письмо, тут уж я окончательно просила Софью К[арловну] сходить к Шарлотте К[арловне], и чтобы Шар[лотта] К[арловна] освидетельствовала меня. А София К[арловна] и после этого не поверила мне, а позвала другую Бабушку, и тут уж я узнала, отчего я больна (с. 98–99).

Из другого письма Терезы выясняется, что Добролюбов был осведомлен о свершившейся процедуре, по крайней мере, постфактум: Грюнвальд не скрывала от него, что именно она решилась сделать:

Тебе ведь надо более жалеть, потому что ты бы об этом бы ужасно беспо[ко]ился, а может быть, ты и этого не веришь. Ты все подробности можешь узнать от Софии К[арловны] и от Бабушки. София К[арловна] ничего не говорила Шарлотте К[арловне], она и не скажет ей, а только она хочет тебе жаловаться, что я сделала. Она думает, что ты ничего не знаешь, она говорит мне: какие же вы глупые, как бы он-то обрадовался, а вы делаете так скверно. Теперь он будет думать, что вы его не любите. Это-то и заставило мне [в]спомнить твои слова. Я и сделала и то насильно: обманула Бабушку, да, впрочем, ты узнаешь об этом сам (с. 92).