Дамы без камелий: письма публичных женщин Н.А. Добролюбову и Н.Г. Чернышевскому

Эти строки почти не оставляют сомнений, что отцом ребенка был Добролюбов: по крайней мере, Тереза неоднократно намекала на это, да и сам Николай Александрович позже высказывался об этом в письмах к самым близким приятелям («…у нас был бы теперь ребеночек»[59]). Почему же Тереза решила сделать аборт? Такой шаг, подсказывают ее письма, был сделан, скорее всего, под давлением со стороны Добролюбова (речь об этом еще пойдет ниже). Каких-либо высказываний самого критика на этот счет в нашем распоряжении нет, но легко предположить, что он, едва твердо вставший на ноги как журналист, не был готов содержать ребенка. Кроме того, имелась еще одна причина, которая могла заставить Добролюбова настаивать на аборте, а Терезу – ускорить его исполнение. Критик был весьма подозрителен и ревнив: в письмах он упрекал Грюнвальд, что «она занята своим кавалером» (с. 99), т. е. всерьез полагал, что после отъезда из Петербурга она быстро нашла ему замену и забеременела. Письма Грюнвальд за июль-август 1858 г., когда Добролюбова не было в столице, наполнены ответами на его придирчивые вопросы и обидные упреки. Особенное раздражение должны были вызывать у него простодушные рассказы Терезы о том, как она, якобы только недавно оправившаяся после аборта, бывает на вечерах у знакомой Софии Карловны, выезжает на какие-то «балы» и Смоленские гулянья (см. письмо № 3, с. 96). Несмотря на недоверие Добролюбова, надо признать, что описания произошедшего в письмах Грюнвальд и ее уверения в собственной верности критику звучат вполне правдоподобно, не говоря уже о том, что сообщаемые ею детали своей беременности, физиологические подробности и окружающий их эмоциональный фон представляют собой уникальный эго-документ, позволяющий нам судить о том, как женщина середины XIX в. переживала нежелательную беременность и решалась на ее прерывание. К этой проблематике мы еще вернемся ниже. Пока же необходимо сказать несколько слов о позиции Добролюбова и его точке зрения на происходящее, поскольку инициатива в дальнейших событиях принадлежала ему.

Ревность и подозрительность критика часто сменялись серьезной рефлексией, предметом которой становились поступки не только Грюнвальд, но и свои собственные. Известие об аборте и о потере ребенка вызвало у него лавину переживаний и привело к творческому всплеску – написанию трех исповедальных стихотворений конца июля – начала августа 1858 г., которые образуют как бы второй раздел в «грюнвальдском цикле», начатом еще в 1857 г., на волне первых встреч с Терезой. Наибольший интерес с точки зрения ее биографии представляет стихотворение «Ты меня полюбила так нежно», созданное 31 июля 1858 г. – в тот самый день, когда Добролюбов, надо полагать, получил в Старой Руссе отправленное 28 июля из Петербурга письмо возлюбленной с подробным описанием аборта.

Вначале героиня предстает безусловной жертвой, причем не только и не столько уродливых социальных отношений, но и своего спасителя:

Но не знала меня ты в то время.
Ты подумать тогда не могла,
Чтобы тот отягчил твое бремя,
В ком ты миг облегченья нашла;

Чтобы тот, кто тебя от паденья

Спас в горячих объятьях своих,
Чтоб тебя он привел к преступленью
Против чувств твоих самых святых.

Ты ошиблась, ошиблась жестоко…

Много слез ты со мной пролила,
Ты во мне ту же бездну порока,
От которой бежала, нашла.
<…>

«Отчего ж ты меня не целуешь?

Не голубишь, не нежишь меня?
Что ты бледен? О чем ты тоскуешь?
Что ты хочешь? – всё сделаю я…»

Нет, любовью твоей умоляю,

Нет, не делай, мой друг, ничего…
Я и то уж давно проклинаю
Час рожденья на свет моего…[60]