Дамы без камелий: письма публичных женщин Н.А. Добролюбову и Н.Г. Чернышевскому

Однако, по воспоминаниям профессора Рунге, такая школа все-таки существовала и ранее, в 1860–1870-е годы[77]. Сама Грюнвальд сообщает столько мелких и вполне правдоподобных деталей (фамилии профессоров, названия учебных предметов, экзаменов, стоимость обучения и проч.), что вполне можно предположить ее хотя бы кратковременное посещение акушерских курсов, а, возможно, и успешное их окончание с последующим получением разрешения принимать роды. Начиная с этого момента письма Грюнвальд разительно отличаются по тону от прежних: у нее появляется уверенность в себе, удовлетворение от собственной жизни и того положения, в каком она находится. Вот как она описывала первые недели занятий 17 сентября 1860 г.:

Я, как приехала, сейчас просила Доктора внести в клинику 60 р[ублей] с[еребром], которые он и внес. После 2х недель я поправилась и теперь совсем здорова, только имею мало времени: постоянно у больных и больше у больных, нежели на лекции. Теперь если бы ты меня увидел, мой друг, я думаю, ты бы лучше полюбил, потому что я стала больше на себя обращать внимание. Одеваюсь гораздо опрятнее и хожу в чепчике, что другие находят, что мне идет чепчик, поэтому мои волосы постоянно гладки. Ведь ты не любил, когда я была растрепанная, и ручки всегда чистенькие. Здесь все удивляются, что у меня маленькие руки и ноги, и потому называют die kleine gnädige Frau. Устроилась я здесь очень хорошо. У меня три высокие комнаты с парадной и грязный коридор. И с порядочной мебели за 8 р[ублей] с[еребром], и с дровами, и водой за стол плачу 6 р[ублей] с[еребром], за прислугу 2 р[убля] с[еребром]. Только мне ее не надо кормить. Значит, 25 р[ублей] с[еребром] в месяц мне очень довольно, и даже живу на 25 р[ублей] с[еребром] роскошно. Одно только неприятно: если мне шитьем заняться, то я не могу заниматься. Так как мне нужно ходить часто, то я делаю себе шубу, и она обходится в 42 р[убля] с[еребром]. Дорого, да что же делать. Надо будет хоть заработать. Впрочем, я буду скоро доставать своим занятием, только не шитьем (письмо № 30, с. 151–152).

Любопытно наблюдать, как поднимаются самооценка и самоуважение Грюнвальд, когда окружающие начинают обращаться к ней почтительно «милостивая сударыня». Поскольку она начала посещать курсы, которые предполагали общение с докторами и пациентками клиники, вполне естественно, что у Терезы стали завязываться какие-то знакомства. Так, в октябре отпраздновать день ее ангела собрались 22 человека, большинство из которых были люди семейные (письмо № 31) и, очевидно, доктора и медицинский персонал клиники: