Дамы без камелий: письма публичных женщин Н.А. Добролюбову и Н.Г. Чернышевскому

Этот раз я прошу Вас, мне после не нужно будет присылать денег, потому что я буду сама заслуживать себе денег, здесь ведь очень много значит новая Бабка, особенно здесь все такие старые, так я через это много могу выиграть, срок мне дали до 10го июня, тогда я 14го поступлю на службу. Эти деньги для того нужно внести, потому что многие хотят это место, ведь и правда без денег ничего нельзя сделать, да кроме того я буду до смерти своей обеспечена (письмо № 40, с. 175).

Правда, полтора года спустя, в феврале 1862 г., Грюнвальд будет снова писать об этой сумме все тому же Чернышевскому: «Не думайте, добрый Николай Гаврилович, что дорого стоит место, после 12ти лет мои 575 с процентами отдадут мне обратно, здесь в Дерпте уж так заведено, что плотят вперед» (№ 43, с. 179). Это новое объяснение вызывает большие сомнения: вряд ли в Дерпте существовал такой порядок[81].

За этой суммой Грюнвальд обратилась к Чернышевскому, а не к Добролюбову, и была весьма настойчива в своих просьбах – писала в Петербург и в июне, и в июле 1861 г., причем во второй раз в ее сведениях появились дополнительные и, надо признать, еще более странные штрихи:

Не знаю, как мне теперь сделать, мне уже дали место, потому что я крепко надеялась, что получу денег. Я теперь просто боюсь идти туда, потому что меня посадят, скажут, что я обманула, если я не внесу штрафу 200 р[ублей] с[еребром], тогда меня посадят через неделю, да и место потеряю, которое бы всю мою жизнь обеспечило и для Ник[олая] Ал[ександровича] было бы хорошо, потому что я могла бы много и ему помогать, если бы я могла остаться на месте, я бы получала слишком 150 р[ублей] с[еребром] в месяц, да кроме того квартира (письмо № 41, с. 177).

Из этого письма выяснялось, что Грюнвальд каким-то образом все же получила место и или уже уплатила кому-то часть суммы, или только обещала уплатить, оттягивая срок. С этого момента показания Терезы в письмах к Чернышевскому и Добролюбову становятся крайне путаными и подчас разнятся: сложно установить, что происходило в Дерпте на самом деле. Например, откуда в процитированном выше фрагменте появляется какой-то штраф в 200 рублей за невнесенный платеж, если это не официальная плата, а что-то типа взятки? Возможно, в этот момент Грюнвальд уже перестала держаться фактов и начала наводить тень на плетень, лишь бы получить от Чернышевского искомую сумму. Тот прислал только 40 рублей (см. примеч. 148 к письму № 34) и, наконец, предупредил Добролюбова, что с Терезой происходит нечто подозрительное. Критик и сам, похоже, об этом догадывался и где-то в начале августа 1861 г. прислал Грюнвальд раздраженное письмо, полное упреков в обмане и вероломстве. Ее планы грозили полностью разрушиться. Отвечая Добролюбову 18 августа 1861 г., Тереза, видимо, все больше запутываясь, на сей раз ссылалась на новую беду – якобы на новую смерть своей роженицы: