Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века

У горожан гибкость в приобретении рабочих навыков нередко была связана с бедностью: чтобы выжить, мужчине то и дело приходилось бросать свое ремесло; он был gagne-denier (т. е. перебивался случайными заработками) и соглашался на любую работу. Горожанкам, как богатым, так и нуждающимся, гибкость также была необходима, а потому ее поощряли соответствующим воспитанием[739]. Девочек чаще, чем их братьев, обучали общим навыкам ведения хозяйства и торговли, а не отдавали на несколько лет в учение какому-нибудь мастеровому. Они походя осваивали ремесленные приемы, которые наблюдали в доме родителей или хозяев, ведь со временем им предстояло приспособиться к иному дому, в который они войдут в качестве супруги, служанки, а может быть, и второй жены. Во всяком случае, Гликль бас Иуда Лейб и Мари Гюйар жили именно так, причем их гибкости еще способствовала религия. Евреям просто позарез нужно было умение быстро приспосабливаться из‐за нестабильности существования в христианской Европе. А от героически настроенной католички требовалась готовность служить Господу тогда и там, когда и куда он ее призовет.

У Марии Сибиллы Мериан дела обстояли несколько иначе, потому что, хотя она самостоятельно освоила разведение насекомых и наблюдение за ними, дома ее много лет обучали ремеслу художника. Ее приспособляемость могла простираться до занятий земледелием, когда она жила среди лабадистских «избранных», однако чаще всего ей требовались умения, которыми владели разносторонние художники XVII в. Она стала живописцем, гравером, издателем, торговцем предметами искусства и учителем — как ее обожаемый отец Мериан и отчим Маррель, но она и вышивала — как ее мать.

Владение мастерством было вообще присуще ремесленникам и у мужчин нередко подкреплялось коллективным одобрением гильдии. Для некоторых женских ремесел существовали особые женские гильдии, иногда женщин допускали в гильдии, объединявшие мастеровых обоего пола. И Гликль, и Мари, и Мария Сибилла относились к большинству женщин, которые — по той или иной причине — не были членами таких объединений. В Гамбурге гильдии предназначались для христиан, а не для иудеев (тем более не для еврейских женщин); в Туре женщина, помогавшая своему зятю организовывать перевозку грузов, не могла принадлежать к гильдии, в которую входил он. Будучи художницей, Мериан имела наилучшие шансы попасть в гильдию, но в Нюрнберге она вращалась среди собратьев по искусству, пытавшихся учредить Академию. Таким образом, в молодости все три подтверждали свою компетентность, одновременно ведя домашнее хозяйство, в условиях, при которых коробки с развивающимися из личинок бабочками были разбросаны среди кухонной утвари, а советы о вышивании жемчугом давались во время кормления грудью младенца. Истинное признание (скажем, со стороны монахинь или коллег-натуралистов) пришло позднее.

Возможно, то же чувство владения ремеслом способствовало особому вниманию, которое все три женщины уделяли своим сочинениям и просто записям. Мериан явно считала собственные книги продолжением наблюдений и чисто прикладной работы с насекомыми, тогда как педагогические труды Мари Воплощения фиксировали на бумаге ее мировоззрение. Но и Мари, и Гликль бас Иуда Лейб пришли к сочинительству без всякой подготовки, не изучив даже основ риторики, грамматики или композиции текста. У них были образцы — сказки и легенды, проповеди, популярные издания и (в случае с Мари) язык урсулинского монастыря, — однако создание рукописей требовало умения строить диалог и авторское повествование. Возможно, как утверждала Мари, ее пером водил «дух Благодати», но, если это и так, он должен был опираться на ее собственные умения и навыки.

Все три женщины испытали огромное воздействие религии. Еврейство ограничивало жизнь Гликль бас Иуда Лейб и делало ее положение в христианской Европе крайне уязвимым. Ее представление о себе как дочери Израиля давало ей сильное чувство идентичности, доминировавшее над другими ее ипостасями — женщины, купца, жительницы немецкоязычной страны. Она не упустила ни одной из возможностей, дозволенных женщине децентрализованной раввинской религией: молитва, почитание своего дома и тела (в качестве замужней женщины), благотворительность, чтение, а также — в ее случае — сочинительство. Из религиозных увлечений XVII в., вызывавших споры в еврейских общинах Европы, — пришествие Саббатая Цви, каббала и радикальные мировоззрения — в жизни Гликль имело значение лишь самое первое. Не исключено, что это тоже объясняется ее полом. Весть о долгожданном Мессии дошла до каждого, тогда как идеи каббалы или полемика о ересях Спинозы и «братьев из мирян» почти не отражались в литературе, доступной женщинам (во всяком случае, так нам кажется; вполне вероятно, что жены слышали об этих материях куда больше, чем мы подозреваем).