Дамы тайного цирка

– Какая жуть, – возмутилась Одри. – Она хотела взять у тебя интервью?

Лара откинулась на кровать и закрыла глаза.

– Она сказала, что хочет знать, как я себя чувствую.

Прямо на кровати, где она его оставила, лежал дневник Сесиль, Лара нащупала край тетради, потянувшись в сторону.

– Надеюсь, ты всё ей высказала. – Одри безупречно ровно сидела в Ларином кресле. – Какова нахалка. Мне бы следовало лично позвонить Авери Колдуэллу и пожаловаться. Господи боже, ты же внучка Саймона Уэбстера!.. Все эти статьи, которые о тебе печатали… – Одри взглянула в окно. – Надо было раньше ему позвонить, а не просить Карен забирать их из почтового ящика. Бен Арчер всё равно получал эти газеты первым и позвонил бы мне, если бы там было что-то, что тебе не следует видеть.

Она сбросила с ног тапочки.

– Бен…

Лара и не знала, что в великом заговоре вокруг газеты «Керриган Фоллз Экспресс» столько участников. Услышав что-то в тоне матери, она спросила:

– Ты не одобряешь?

– Не то чтобы я не одобряю, что он сегодня сопровождает тебя. Я только надеюсь, что ты это делаешь со своей стороны из лучших побуждений.

Одри взяла в руки фотографию Лары и Тодда, стоявшую на столике у лампы.

– По-твоему, ещё слишком рано, – озвучила Лара, присмотревшись к матери.

– Нет, я не об этом. – Одри поставила фото обратно и побарабанила по нему длинными пальцами, как бы обдумывая слова. – Ты прекрасно знаешь, Тодд мне не очень-то нравился.

– Значит, ты думаешь, Бен для меня слишком старый.

– Ну… – протянула Одри. – Он на десять лет тебя старше? Ну, по крайней мере я не чувствую рядом с ним другой женщины, как было с Тоддом. – Мать крепко зажмурилась, словно вспоминать было болезненно, затем поняла, что говорила вслух. – О, прости…

Лара закрыла лицо руками, отстраняясь от всего этого.

– Тодд, конечно, был не подарок.

– Он был тебя недостоин, но я твоя мать, так что… Просто удостоверься, что тебе действительно небезразличен Бен Арчер, только и всего. Не выбивай клин клином. Поверь мне, я знаю, что это такое. Дай себе время восстановиться.

Лара подняла голову и взглянула на мать с подозрением.

– «Клин клином»? Ты-то что об этом знаешь?

– А ты не думала причесаться? – Мать тут же сменила тему, изобразив жестом, как завивает Ларину спутанную гриву.

Час спустя они укротили густые локоны плойкой до состояния длинных плавных волн. Мать застегнула на Ларе синее платье, в котором её талия смотрелась совсем миниатюрной. Возможно, она похудела сильнее, чем ей казалось. В её новом доме пока не появилось весов. Едва застегнувшись, она подёргала наряд, сидевший на ней в обтяжку, как перчатка.

– Ты похудела со времён свадебного платья, – подтвердила мать.

Лара вгляделась в собственные ключицы, ставшие более заметными. Волна тошноты поднялась к горлу. Возможно, она торопит события. Этот вечер… Бен. Её спасательный круг, единственный источник информации о Тодде – но за последние девять месяцев всё слишком переплелось. Усложнить их отношения – значит рискнуть потерять ближайшего союзника. Часто, зная, что Бен у себя дома один, Лара ставила подряд для него несколько песен: – «Lovesong» группы «The Cure» (только с альбома ремиксов), «Go Your Own Way» and «I’m So Afraid» от Fleetwood Mac, «When I Was Young» Эрика Бёрдона и группы «The Animals», «Invisible Sun» от «the Police» и «Rumble» в исполнении Линка Рэя. Её очень успокаивало знание, что Бен слушает её поздней ночью по ту сторону радиоволн. После этих месяцев Лара уже представить не могла, как обойтись без бесед с ним. Она нуждалась в его мнении обо всём – и высоко его ценила. Её поражало, как незаметно совершилась эта перемена. Как Лара позволила этому случиться? Она поклялась, что больше не станет никем увлекаться. И вот.

Лара ощутила, что краснеет, и присела на край кровати.

– Ты как, в порядке? – Одри натягивала через голову собственное вечернее платье, открытое, платинового цвета, расшитое бисером, с глубоким вырезом на спине и изящной юбкой «русалочий хвост», расширяющейся вниз от колен. Она повернулась к Ларе, чтобы та застегнула ей молнию.

– Мне кажется, я не смогу никуда пойти сегодня. – Лара снова упала на кровать.

– Сядь, – сказала Одри. – Ты помнёшь платье. А моё нужно застегнуть.

– Я сейчас в обморок упаду, матушка.

– Ну это вряд ли. Давай, вжик-вжик – и готово.

Лара сделала глубокий вдох и приподнялась, чтобы помочь Одри. Мать выглядела бесподобно.

– У меня есть кое-что, что изменит твоё мнение об этом вечере. – Одри покопалась в сумочке и протянула Ларе коробку. Лара открыла её, уже зная, что внутри: жемчужное колье Сесиль.

– Кто-то должен увидеть тебя в нём.

Внезапная печаль охватила её, когда она коснулась украшения.

– Эта вещь – твоя, – сказала Одри. – Она никак не связана с ним.

– Боюсь, для меня всё связано с ним, – сказала Лара еле слышно. Она подняла глаза. Бог свидетель, её мать делала всё, что могла. – Ты самая заботливая мама на свете. – Она потянулась и взяла Одри за руку. Та наклонилась и поцеловала дочь в лоб.

– Я бы всё отдала, чтобы избавить тебя от боли.