Дамы тайного цирка

Она вспомнила тот эпизод – как она вышла из церкви через высокие готические двери. Она схватилась за Бена крепче, прижалась ближе. Это было такое откровенное признание – и воспоминания о том дне до сих были для неё такой болезненной раной, что соединяли их, как клей.

– Спасибо тебе, – прошептала она – более искренне, чем когда-либо в жизни. Так они танцевали две песни, крепко обнявшись, чувствуя ритм чужого дыхания.

Наконец Бен взял её за руку и повёл к дверям, по ступеням лестницы и по кварталу к её дому. Хотя она была рада уйти, на душе у неё было тяжело. Ей придётся сказать Бену Арчеру, что она не готова. Они шли молча, его рука лежала у неё на пояснице. У калитки она всё ещё слышала отдалённое эхо джазового оркестра на приёме на улице внизу.

– «Лунная Серенада».

– Ты слушаешь Глена Миллера? – почти восхитилась она.

– Я человек с широким кругозором, Лара Барнс. Не только вы разбираетесь в музыке.

Он обхватил Ларину ладонь и провёл её через калитку к качелям на веранде.

– Нисколько в вас не сомневаюсь, – сказала она, усаживаясь на сиденье. Они начали раскачиваться, звучание оркестрового кларнета, словно из другого времени, соперничало с шелестом ветерка в листке, стуком мошек, бьющихся о лампу, и фальшивым звяканьем «музыки ветра» где-то вдалеке.

– Люблю все эти летние звуки, – мечтательно сказала Лара.

– Газонокосилки, – иронично добавил Бен.

– Лёд в бокалах.

Лунный свет подсвечивал его глаза. Она изучала его лицо, любуясь рельефными чертами и тем, как луна отбрасывает на него тени.

– Можно кое-что тебе рассказать? – Лара уцепилась пальцами за край сиденья, чтобы придать себе устойчивости.

Бен взглянул на неё с неодобрением. После всех месяцев, когда она рассказывала ему всё, даже самые крохотные детали, о Тодде и своих переживаниях, она уже заранее знала ответ.

– Мне показалось, что я видела его сегодня, – сказала она, глядя вниз на подол своего платья, подметающего землю с каждым движением качелей. – В толпе.

Он помолчал, потом вздохнул.

– Его?

– Его, – подтвердила Лара.

– Раз ты его видела, мне, ну, звонить Дойлу и проводить расследование?

– Нет, – сказала она с грустью. – Это было не по-настоящему. Я ошиблась.

– Но ты хотела бы увидеть его, – уточнил он упавшим голосом и с длинным выдохом откинулся на спинку качелей. – Я так и знал, что ещё слишком рано.

– Я очень растерялась, – поспешно проговорила Лара. – Не надо было тебе говорить.

– Ну, знаешь, мне бы, конечно, не хотелось, чтобы ты думала о нём сегодня вечером… но вообще нет, я рад, что ты со мной откровенна.

– Я думала, что я уже в порядке… и готова к этому. Я правда так думала.

Они оба не произносили вслух его имя – Тодд, – как будто он обладал над ними обоими некой властью, которая только усилится от его имени.

– Ох, Лара. – Бен ласково притянул её к себе. Она опустила голову ему на плечо. – Это же не гриппом переболеть.

Спустя несколько минут тишины он поднялся с качелей. Внезапное отсутствие его веса качнуло сиденье в сторону, пока Лара не вытянула ноги, чтобы качели остановились.

– Я пойду, – сказал он.

Она тоже поднялась и прошла вслед за ним к краю веранды, одновременно желая, чтобы он ушёл и она смогла в одиночестве обдумать все детали сегодняшнего вечера и вместе с тем – чтобы он остался, потому что ей искренне нравилось его общество.

– Я прекрасно провела с тобой вечер, – сказала она. – Правда. Мне просто нужно ещё немного времени.

Он приблизился и взял её за руку.

– Не отчаивайся, – прошептала она. Столько времени она никого не касалась вот так. – Я когда тебя вижу, у меня бабочки в животе.

– И у меня. – Он осторожным поцелуем коснулся её головы – сбоку, рядом с виском.

Когда он спускался по ступенькам, Лара потрогала свою шею, чувствуя, что вся горит румянцем, а потом провела рукой вдоль линии роста волос.

Никто никогда не целовал её в висок.

Лара смотрела ему вслед, пока он не миновал изгородь Мильтонов. Несколькими часами ранее на этой же улице их пути могли пересечься с Альтаказром. У изгороди Бен задержался, как будто собирался повернуть обратно, но, похоже, передумал и ушёл окончательно.

Глава 15

Лара ничуть не удивилась, на следующее утро увидев Одри на пороге. У матери на вчерашнем приёме было очень говорящее лицо, пока Гастон рассказывал о картине и предлагал отвезти полотно в Париж к эксперту-историку. К концу ужина Одри выглядела расстроенной и напряжённой, постоянно трогала свои волосы и разминала мышцы шеи.

Мать решительно прошла в дверь с бумажным пакетом продуктов, из которого наружу торчал багет. Продукты, разумеется, были уловкой, её фирменным способом кого-нибудь разговорить над чашкой кофе с миндальным круассаном. Хьюго, Оджоб и Манипенни носились у неё за спиной, клацая когтями и оскальзываясь на деревянном полу. Ларе по звуку показалось, что кто-то из них – скорее всего Хьюго, он всегда во всём пытался быть первым, – потерял равновесие на полированном дереве и, скользя, врезался в стену.