Дамы тайного цирка

– Нет, он сказал всё правильно. Вот почему ты пришла убеждать меня не ехать в Париж. Перестань нести чушь, матушка, скажи как есть. Ты же никогда не говорила мне правду про Тодда. Мы обе это знаем. – Лара двинула плечом.

– То есть?

Лара снова уклончиво пожала плечами, но ничего не ответила.

Одри опустилась на табуретку напротив и сложила руки перед собой, будто набираясь духу перед тем, как заговорить.

– Существуют чары, которые мы должны поддерживать, чтобы оставаться в безопасности.

– Что? Чары? – Лара склонила голову. И тут до неё дошло: противоестественное благополучие их городка. Это из-за чар. Это всё объясняло. Откровенно говоря, это единственное, что могло хоть что-то объяснить, и она поверить не могла, что не додумалась раньше.

– Женщины в нашей семье произносили защитное заклинание с 1935 года. Первой его произнесла Марго, моя мать, когда ей было девять.

– Марго? Не Сесиль?

Одри покачала головой.

– Судя по всему, нет, хотя я не знаю, почему. Когда матушки не стало, потребовалось, чтобы я поддерживала чары. Сесиль научила меня, как это делать. Она много раз видела, как Марго повторяет заклинание.

– Я не понимаю. Почему городу нужно заклинание?

– Городу не нужно заклинание. Оно нужно нам. Керриган Фоллз просто выгоден наш защитный покров. Сесиль сказала, что то, от чего она убежала из Парижа, будет вечно преследовать нас без этого заклинания. Мне приходится обновлять его каждый год.

Лара вспомнила слова Альтаказра прошлой ночью: «Полотно этого старомодного городочка, созданное твоей семьёй, начинает рваться. Без моей помощи, я опасаюсь, это может плохо закончиться». Вот что за «полотно» он имел в виду.

– Дай угадаю. Ты произносишь заклинание девятого октября?

Мать серьёзно кивнула.

– И всё идёт как надо за исключением одного случая раз в тридцать лет, когда заклинание как будто спадает на одну ночь. Сесиль подчёркивала, что заклинание необходимо начать в 11.59 девятого октября и закончить уже десятого в 00.01.

– Вот почему ты не хотела, чтобы мы поженились в тот день.

Одри прикрыла глаза, как будто думала о чём-то болезненном.

– Я просто хотела, чтобы ты перенесла свадьбу на весну. Это страшная дата, и я поверить не могла, что ты выбрала именно её, но я клянусь, я не знаю, что произошло с Тоддом, милая. Ты должна мне поверить. Я знаю одно: что бы с ним ни случилось, это случилось в ту самую дату, поэтому, возможно, связано с нами, но я не уверена до конца. Сесиль не уточняла. Никогда. – Одри как будто приводили в раздражение мысли о Сесиль. – Я всегда считала, что она что-то скрывает, так что, наверное, я могу понять твоё недовольство.

Лара помнила, какой упрямой и скрытной бывала Сесиль, но также знала, что Одри скрывает от неё ещё что-то. Что-то связанное с Альтаказром.

– Могу я узнать, что свело с ума бабушку Марго?

Одри снова отпила кофе.

– Это произошло примерно в то время, когда проявилась её магия. Сесиль говорила, что она включала радио, поджигала плиту. Моя мать всегда жаждала внимания, поэтому она всячески старалась со злым умыслом пугать людей. Потом она объявила, что видела мужчину, стоящего в поле. Он заговорил с ней. После этого она так и не стала прежней.

Лара отклонилась назад к столешнице.

– Ты тоже его видела?

– Тоже? – Она нарочито выделила это голосом. Их с Ларой взгляды встретились.

Лара не собиралась признаваться первой, так что склонилась над столом к матери, ожидая ответа. Она целую вечность терпела её тайны.

Когда Одри поняла, что Лара ждёт её слов, она заговорила снова.

– Впервые я увидела его, когда мне было семь лет. Моя магия только проявилась, и Сесиль пришла в ужас от того, что он может искать меня. Он пришёл, но я велела ему убираться прочь, – сказала Одри с печальной, отсутствующей улыбкой. – Сесиль сказала, что магия убила мою мать, свела её с ума. Я видела, с какой болью говорят о ней Сесиль и мой отец, так что, когда со мной началось то же самое, я не хотела иметь ничего общего с этим наследственным безумием, с магией. Альтаказр приходил ко мне дважды. Оба раза я отказалась говорить с ним. Во второй раз он даже привёл с собой мою мать.

– Марго? – Лара поняла, как это было жестоко.

– Она была не в себе, даже тогда. Говорила как безумная. – Одри вытерла глаза и попыталась счистить с пальцев тушь. – Я была ребёнком, Лара. Я увидела её – женщину, которую больше всего хотела увидеть, – и проигнорировала. Знаешь, что это такое для семилетней девочки без матери?

Лара накрыла ладонью руку матери, представляя маленькую Одри и этих двоих – Альтаказра с его очками и Марго с зонтиком от солнца.

– Мне так жаль.

– Я никогда не знала её и всё же отпустила, – горько сказала Одри, – потому что ужасно боялась того, чем она была… чем, как я думала, становлюсь и я.

– Тем, кто мы есть, – закончила за неё Лара.

– Да, – согласилась Одри, крепко сжимая её руки. – Тем, кто мы есть.

– А кто мы? – Лара припомнила движущуюся спиритическую доску на пижамной вечеринке, открывающиеся замки на дверях дедушки и зачарованное свадебное платье.