Дамы тайного цирка

Лара последовала за матерью на кухню. Старая кухня в её доме, по всей видимости, хранила много воспоминаний о шикарных вечеринках в 1920-е и 40-е. Кухонная дверь была с форточкой, которую Лара всегда держала открытой, – возврат в те времена, когда в доме держали прислугу и не было кондиционеров. Правда, кондиционер в доме так и не появился, но эпоха кухонной прислуги давно прошла. Деревянные шкафчики занимали всю стену, от пола до потолка, с потайными хлебными ящиками и ларями для муки. Немало денег стоило перекрасить шкафчики в светлый цвет под названием «известняк», заменить старую столешницу на гранитную и обновить светильники и бытовую технику. Завершённый ремонт кухни давал Ларе надежду, что и всему остальному дому можно вернуть былое величие.

Лара налила собакам воду в миски, но все трое подняли на неё глаза, как будто ожидали большего.

– Ты их что, не кормила? – Они были превосходными попрошайками.

– Кормила, естественно. – Одри шуршала пакетами. – Но они знают, что у тебя припрятано собачье печенье.

Лара открыла контейнер для муки и достала печенье. Псы проглотили угощение, громко чавкая, и разлеглись греться в ярком утреннем солнечном свете под открытым окном.

– На фермерском рынке сегодня потрясающая вишня. – Мать раскладывала всевозможные бумажные кульки по Лариному самодельному столу в центре кухни. – Думаю испечь пирог.

– Как тебе вчерашний приём?

Одри осмотрелась.

– Ну, я задалась вопросом, встречу ли я здесь этим утром Бена Арчера.

– Нет, – смутилась Лара и спряталась за дверцей холодильника, пока доставала молоко для кофе.

– Ну что ж, вся эта задумка Гастона – чушь полная. Ты же не думаешь на самом деле поехать в Париж? – Одри заметно собралась с духом. – Эта картина ничего не стоит, Лара. В смысле, я хотела сказать ему сама, но…

В тишине Лара налила две чашки кофе и отправила одну по кухонной столешнице к матери, как последнее предложение мира перед сражением.

– Но ты вместо этого решила начать с меня. – Лара отхлебнула кофе. Напиток пока был горячий, и она поставила чашку обратно на стол, чтобы дать ей остыть. – Я намерена поехать в Париж. Если эта картина действительно имеет ценность, там потребуется представитель от семьи. Тебе так не кажется? К тому же у меня до сих пор остался авиабилет от свадебного путешествия, и мне нужно использовать его до октября. Звёзды сошлись.

– Ну, честно говоря, меня беспокоит твой отъезд.

– О чём тут беспокоиться? – Лара засмеялась. – Мне тридцать лет.

– Это небезопасно.

В месяцы после исчезновения Тодда Лара продолжала подозревать, что мать знает больше, чем говорит. Теперь эти подозрения постепенно превращались в уверенность.

– Эта картина может стоить миллионы.

– Или ничего не стоить, – отмахнулась Одри.

– Гастон так не считает, а он искусствовед.

– Тогда я могу поехать в Париж с Гастоном, не ты.

Лара глубоко вдохнула, упёрла руку в бедро и выпрямилась. Она решила, что лучшей тактикой будет ничего не говорить.

После доброй минуты в тишине мать наконец произнесла:

– Ну, скажи что-нибудь.

Лара пожала плечами.

– Мне нечего добавить. Как бы мне ни было больно говорить тебе это, матушка, ты многое от меня скрываешь. – Та запротестовала, но Лара вскинула руку, останавливая её. – Ты это отрицаешь, естественно, но мы обе знаем правду. Я еду в Париж. Конец дискуссии. Если проблема в Гастоне, необязательно, чтобы он ехал со мной. Я могу сама встретиться с Эдвардом Бингемптоном Барроу-четвёртым. Это наша фамильная картина.

– Да в конце-то концов, что, по-твоему, я от тебя скрываю? – возмутилась Одри, раздувая ноздри. – Я… Я говорила тебе, что не знаю…

– Ничего, – резко оборвала её Лара. – Ничего ты мне не говорила.

– Потому что тут нечего рассказывать, Лара. – Одри отхлебнула свой кофе и поставила чашку на стол с глухим стуком. – Ты несёшь какой-то бред.

У Одри не было склонности к манипуляциям. То, что она так долго держала что-то в тайне от Лары и так сильно протестовала, означало, что она боялась. А так напугало бы её только что-то значительное. Совместив эту догадку с тем, что Шей Спир сказал ей в цирке и что подтвердил мужчина прошлым вечером, Лара рискнула сблефовать.

– Я знаю, что она пытается убить меня. – Она уверенно взглянула матери в глаза, не моргая.

Одри едва не взвизгнула, собаки мгновенно подняли головы.

– Кто тебе сказал?

У Лары ослабели колени. Когда она думала, что сейчас поступит по-умному, она не ожидала, что на самом деле окажется права.

– Мужчина в цирке.

– Какой мужчина в цирке? – Одри широко распахнула глаза.

– Предсказатель.

В обмен на информацию Лара пообещала Альтаказру, что не расскажет о нём матери. Она сочла, что в этом случае разумно держать слово.

Мать заметно расслабилась.

– Ох, дорогая, ну ты же не можешь считать, что этот несчастный мальчишка-подросток абсолютно во всём был прав. Да господи, он ещё из переходного возраста не вышел.

Но Ларин блеф сработал. Кто-то действительно пытался её убить, и замечание о «мужчине» сильно встревожило её мать. Лара только не назвала того самого мужчину: Альтаказра.