Дань псам. Том 2

Битва была в разгаре. Уничтожение звучало оглушающим криком, изгоняло все остальное из разума защитников. Они вкладывали волю в оружие и этим оружием рубили бесформенного серебристого врага – и тут же видели перед собой новых, которые выли, хохотали, грохотали мечами по щитам.

Ток понятия не имел, откуда явился этот проклятый конь, но явно какая-то потрясающая воля жгла его душу. При жизни его не готовили к войне, и все же он сражался, как зверюга в два раза крупнее. Лягался, топал, щелкал челюстью. Виканская порода – это уж точно – существо потрясающей выносливости; конь снова и снова несся в битву, и Ток начал подозревать, что истощится раньше, чем конь.

Это унизительно… Нет, это бесит.

Он изо всех сил старался направить коня к стене хаотичной ярости. Становится уже дурной привычкой – умирать и умирать снова. Разумеется, это будет последний раз, и кто-то лучший нашел бы в этом некоторое утешение. Да, кто-то лучший.

А он был против. Ток плевал в глаз несправедливости, он боролся, хотя пустая глазница ужасно зудела и жгла, словно проедая путь к его мозгу.

Он выпустил поводья и чуть не выпал из седла, когда конь галопом понесся прочь от шеренги «мостожогов». Ток разразился длинным проклятием – он ведь хотел умереть в их рядах, так было правильно, пусть он и не один из них, пусть не ровня ярости предков – он видел среди них Тротца и Дэторана. И еще многих; и был там сам Сакув Арес, хотя почему Скворец предпочел семигородское имя своему настоящему для Тока осталось бессмыслицей. А спросить у самого Ток вряд ли решился бы – да если б и решился, боги, к нему не подобраться, слишком плотно «мостожоги» окружали Сакува Ареса.

И тут безмозглый конь понес его прочь.

Впереди Ток видел Владыку Смерти. Тот стоял неподвижно, словно оглядывая приглашенных на проклятый пикник. Конь нес Тока прямо на древнего ублюдка, который медленно оглянулся в последний момент; и конь остановился как вкопанный, подняв тучу пыли и грязи.

Худ взглянул на брызги на потрепанной мантии.

– На меня не смотри! – прорычал Ток, снова подбирая поводья. – Я пытался направить зверюгу в другую сторону!

– Ты мой Вестник, Ток Младший, и ты мне нужен.

– Для чего? Объявить о твоем грядущем бракосочетании? Кстати, а где костлявая ведьма?

– Ты должен доставить весть…

– Куда доставить? Как? Если вдруг ты не заметил, Худ, у нас тут небольшая заварушка. Боги, мой глаз – тот, которого нет, – меня с ума сводит!

– Да, глаз, которого нет. По этому поводу…

И в этот момент конь Тока испуганно встал на дыбы: клубящаяся туча, словно гигантский кулак, обрушилась на умирающего дракона в небе.

Выкрикивая проклятия высоким от испуга голосом, Ток пытался укротить жеребца, а туча и дракон завалились набок – дракон рухнул на сражающиеся легионы, которые облепили его. Через несколько мгновений дракон исчез.

Конь, еще немного подергавшись, унялся…

И снова взбрыкнул, когда в порыве холодного, горького воздуха появилось еще что-то.

Ну что хорошего в том, чтобы слушать предложения трупа? Именно такие вопросы любил задавать Гланно Тарп, только на сей раз он обо всем забыл – забавно, до чего может довести слепой невнятный ужас. Пути, пути, порталы и врата; и места, куда никто в здравом уме не захочет попасть, невзирая ни на какие местные красоты – и нет, проклятье, хоть он и не знал, где они окажутся, но был уверен, да, вне всяких сомнений: местечко будет так себе.

Лошади визгливо ржали (впрочем, как и всегда к концу пути), повозка болталась по грязи под хор скрипа, треска и каламкофонии – и небо опускалось гигантскими ртутными каплями, и в небе кружили драконы, вивалы и Худ его знает кто еще…

Цепи дергались туда-сюда, в стороны и вверх – цепи от фургона, ужаснее которого Гланно в жизни не видел, нагруженного телами сверх всякой разумной – и даже неразумной меры.

Разумеется, он дал по тормозам – а что еще было делать? И тогда полетели тела. Сладкая Маета, свернувшись в клубок, катилась и катилась по земле. Рычащий громила Остряк извернулся в воздухе, чтобы приземлиться на четыре лапы – мяу, – а Фейнт, вовсе не так элегантно при всей своей щедрительной красоте, плюхнулась, растопырившись, прямо лицом в грязь, вот дуреха. Амба и Юла летели, обнявшись, как влюбленные, пока земля не разлучила их. Рекканто Илк плюхнулся рядом с Гланно, сломав спинку козел.

– Идиот! Мы ж не привязались! Сначала темно, темно и ничего, а потом ты швыряешь нас в…

– Да не я это, свинья неуклюжая!

Этот спор затух, когда они поняли, где оказались.

Рекканто Илк медленно приподнялся.

– Что за дерьмо!

Гланно вскочил на ноги.

– Картограф! – Но он забыл про свои лубки. Взвизгнув, Гланно пошатнулся и полетел на крупы двух первых лошадей. Те проворно раздвинулись, дав ему место свалиться еще ниже, и резво попятились, попытавшись раздавить его в мякоть – чтобы он больше никогда не хлестал их вожжами.

Рекканто потянул Гланно обратно на козлы. Помогли крепления лубков, хотя Гланно отчаянно орал от боли – но, по крайней мере, его не раздавили. Через несколько мгновений он снова уселся на треснувшие козлы.