Данбар

– Знаю-знаю, – кивнул Данбар. – Нам не стоило так вас позорить. Я рад, что слухи о вашем самоубийстве оказались уткой. Мой редактор мне тогда написал: «Я так понимаю, что этот негодный поп повесился. Туда ему и дорога!» Но я сказал ему, что это уж слишком. Я сказал, что это безвкусно – и мы, разумеется, это не опубликовали.

– Теперь мне на это наплевать, – пробурчал Саймон. – Я знаю тут поблизости пещеру, где мы могли бы устроиться на ночлег. Там нам будет не холодно. Я покажу дорогу, если хотите.

– Благодарю, – произнес Данбар, помогая Саймону снова надеть башмаки. – Это очень любезно с вашей стороны, в особенности если учесть…

– Не берите в голову, – отмахнулся тот. – Давайте просто дойдем до пещеры. Теперь, когда ливень прекратился, можно развести костер.

Данбар протянул Саймону руку и рывком поднял его с земли. Ярко-алый закат, точно пьяное «прощай!», начертанное губной помадой на зеркале, послужил живописной декорацией для их ухода со сцены, и скоро небо поблекло, лишившись красок, а воздух подернулся прозрачной серой пеленой. Саймон ковылял впереди, и с каждым шагом казалось, что у него вот-вот подогнется одно колено, но он ухитрялся в самый последний момент удержаться на ногах. Данбар, чей новый спутник вызвал благоговейный восторг, начал даже копировать его хромающую походку, и каждый раз припадая на одно колено, на фоне призрачного света, отраженного от снеговых шапок на дальних пиках, он воображал себя коленопреклоненным, моля о прощении у всех людей, одного за другим, кому он в жизни причинил обиду или зло.

12

В три часа утра, несмотря на принятые перед сном две таблетки противоэпилептического, доктор Боб лежал в постели, уставившись немигающим взглядом в потолок, как человек, только что испытавший удар электрическим током. Он с омерзением слушал уханье совы на дереве. Для него, городского жителя и любителя кино, это уханье представлялось саундтреком к фильму ужасов, которое глупый, если не сказать зловредный, монтажер не стал вырезать из страшной сцены, в которой главный герой лежит в постели и, понятное дело, взволнованно вслушивается в ночные звуки. День накануне был суматошный, а как же иначе – с жестоким допросом Питера Уокера (экая безрассудная нелепость!) и безрезультатными поездками в Наттинг и в прочие места, в которых мог бы оказаться Данбар после бегства из лечебницы. Они весь день провели, меся колесами грязь во дворах, и он через покрытое дождевыми каплями окно «рейнджровера» наблюдал, как Кевин опрашивает озабоченных, но бестолковых камбрийцев, чьи синие комбинезоны, толстые свитера и перемазанные грязью овцы сложились в мутный фон, на котором четко виднелись слова на экране его телефона: «Нет связи». Найти Данбара теперь не было для него главным: главным было поступление на его счет денег от Когниченти.

Когда же он наконец вернулся в «Кингз-Хед» и добрался до интернета, то обнаружил, что баланс его банковского счета не изменился с тех пор, как неделей раньше его пополнили шестью с половиной миллионами долларов, перечисленными из «Данбар-Траста». Его женевский банк был уже закрыт, но его личный менеджер, которого он загодя предупредил об ожидаемом переводе двадцати пяти миллионов долларов, тогда же прислал ему имейл, в котором предложил отследить деньги, если клиент любезно сообщит ему данные об источнике перевода. Но зная о конфиденциальном характере предоставляемых швейцарскими банками услуг, доктор Боб счел в высшей степени неэтичной просьбу раскрыть происхождение своих активов. И он в ответ направил язвительное письмо, заявив, что просто хочет, чтобы ему сообщили о поступлении денежных средств на его счет и что он сам отследит перевод «по своим каналам». Позвонить Когниченти не было никакой возможности, а посылать имейл ему тоже не хотелось из опасений выглядеть назойливым, хотя его так и подмывало отправить красноречивое сообщение со значком доллара и десятком вопросительных знаков.

Ближе к вечеру небо прояснилось, на завтра прогноз был благоприятный, поэтому Эбигейл связалась с Джимом Сейджем во время ужина и попросила его прислать утром вертолет и подхватить Кевина и Хеса на футбольном поле в Пламдейле – по их наблюдениям, единственном ровном участке земли во всей округе. Доктор Боб должен был остаться вместе с Эбби и Меган и быть готовым по первому сигналу отправиться на машине, как только ребята засекут Данбара с вертолета. В отеле у них было много дел: им предстояло решить массу вопросов в связи с предстоящим заседанием совета директоров и с подготовкой кредитных линий для выкупа пакета акций. Кроме того, им предстояло пустить в ход все свое хитроумие, чтобы скрыть последние данные с бирж в Китае. Если рынок пронюхает об этих успехах, котировки акций Данбара взлетят до небес прежде, чем сестрам удастся их выкупить, или их сможет опередить некий оппонент, кому станут известны все факты и кто предложит большую цену. Но все его удовольствие от столь коварной работы на благо Когниченти было испорчено отсутствием двадцатипятимиллионного гонорара за совершенную им измену.