Данте Алигьери

Вообще, жизнь в Равенне текла так радостно, что Данте порой казалось, что он спит. Он сочинял стихи о рае, соединяясь в них со своей настоящей и единственной возлюбленной, отнятой у него злой судьбой, но вновь возвращенной силой поэзии. «Твоя власть не в политике, а в поэзии», — говорил старый птичник Луций. Кем бы он ни был на самом деле, он оказался прав.

Но политической деятельности все же не хватало. Данте намекал правителю Равенны, что мог бы неплохо справиться с какой-нибудь дипломатической миссией. Да Полента обещал подумать и вновь возвращался к восторженному декламированию терцин своего поэтического кумира.

Стоял 1321 год. «Рай» неуклонно двигался к завершению, и это пугало Данте. Он не знал, что делать после завершения поэмы — «Комедии», как он ее называл. Уже были должным образом отмечены добрые люди прошлого. Ему хотелось поскорее начать писать финальную сцену, где он гуляет со своей возлюбленной среди райских кущ. Внутреннее чувство говорило ему, что нельзя заканчивать произведение таким образом, но он так настрадался за жизнь. Неужели в своих стихах, где он является полноправным творцом, ему не будет позволено подчинить сюжет своей воле? Нет, он сотворит этот финал, как последний аккорд торжествующего гимна своей божественной любви!

Данте начал писать завершение:

Я видел много лиц, любви достойных,
Украшенных улыбкой и лучом,
И обликов почтенных и спокойных.

Когда мой взор, все обошед кругом,

Воспринял общее строенье Рая,
Внимательней не медля ни на чем,

Я обернулся, волей вновь пылая,

И госпожу мою…[67]

В это мгновение все завертелось у него перед глазами. В следующий момент он воочию разглядел райский ландшафт, который описывал, но на месте Беатриче находился старец в белых одеждах.

— Где она?! — закричал поэт, забыв, что находится в воображаемом мире и никто ему не ответит.

Но случилось чудо, и старец заговорил:

«К тебе твоим я послан другом,
Чтоб ты свое желанье завершил.

Взглянув на третий ряд под верхним кругом,

Ее увидишь ты, еще светлей,
На троне, ей сужденном по заслугам»[68].

— Да разве в том мое желание?! — с отчаянием выкрикнул Данте и проснулся. Он лежал в своей кровати, за окном щебетали птицы. В дверь робко постучали.

— Войдите! — крикнул он, вспомнив, что сегодня собиралась прийти дочь.

— Как ваше здоровье, отец? — с нежной внимательностью спросила она и прибавила с улыбкой: — Мне позволили первой сообщить вам радостную весть, о которой вы долго мечтали. Синьор да Полента счел возможным сделать вас своим дипломатом в Венеции.

На самом деле, причина этого поручения не несла в себе ничего радостного. Равенна оказалась на грани войны со Светлейшей республикой из-за какого-то доморощенного пирата, осмелившегося напасть на своем суденышке на корабль венецианского купца. И тут Гвидо да Поленте очень повезло с Данте, которому покровительствовал Кангранде делла Скала. Имя могущественного веронского правителя могло стать аргументом в переговорах и убедить венецианцев не объявлять войну Равенне.

Спустя три месяца после того удивительного сна на прекрасном белом коне, снабженный высочайшими полномочиями, поэт ехал в Венецию и сам себе удивлялся. Теперь-то сбылись его самые смелые мечтания. Он не только известный поэт, живущий в собственном доме, окруженный почитателями и любящими детьми, но и политик, которому доверили судьбу целого города. Двадцать лет назад Данте бы ночами не спал, готовясь к такому событию. Теперь же его будто вовсе не волновало, как пройдут переговоры. Перед глазами стояло лицо да Поленты, желающего получить полную рукопись «Комедии» до конца года.

— Я не уверен, что закончу ее, — сказал поэт. — Ни до конца года, ни вообще когда-либо…

— Вы говорите невозможные вещи, — тоном, не терпящим возражений, отреагировал правитель, — разве вам не ведомо: рукопись ждет Кангранде? Он даже уже получил ее, за исключением нескольких последних песен и знает: работы вам осталось совсем немного. Неужели вы хотите испортить с ним отношения в такой важный для нас момент?

Алигьери не стал говорить своему благодетелю, что «Комедия» завершена, но последние 13 песен автор спрятал в тайнике в своей спальне, не желая делиться с миром своей любовной неудачей.