Читаем Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I полностью

Он шутливо именует учителя: – «Сэр Брунетто»; Джордано Бруно долгое время жил и работал в Англии, где написал знаменитое произведение: – «Изгнание торжествующего зверя», откуда к нему и прилипло это прозвище. Бруно Ноланец – Латино – носитель и учитель латыни. Поэт душевно рад встрече со знакомым, хотя учитель и принадлежал к содомитам – насильникам над естеством – по-современному – садистам. Насилие над учениками считалось основным приёмом обучения в XVIII веке, а в Англии и некоторых других странах, вплоть до середины XX века.

E quelli: «O figliuol mio, non ti dispiacciase Brunetto Latino un poco tecoritorna «n dietro e lascia andar la traccia». [33]I“ dissi lui: „Quanto posso, ven preco;e se volete che con voi m'asseggia,far`ol, se piace a costui che vo seco». [36]«O figliuol», disse, «qual di questa greggias'arresta punto, giace poi cent'annisanz'arrostarsi quando «l foco il feggia. [39]Per`o va oltre: i» ti verr`o a» panni;e poi rigiugner`o la mia masnada,che va piangendo i suoi etterni danni». [42]И он: «Мой сын, тебе не неприятно,Чтобы, покинув остальных, с тобойЛатино чуточку прошел обратно?» [33]Я отвечал: «Прошу вас всей душой;А то, хотите, я присяду с вами,Когда на то согласен спутник мой». [36]И он: «Мой сын, кто из казнимых с намиПомедлит миг, потом лежит сто лет,Не шевелясь, бичуемый огнями. [39]Ступай вперед; я – низом, вам вослед;Потом вернусь к дружине, вопиющейО вечности своих великих бед». [42]

Сэр Брунетто также сердечно рад встрече с другом и учеником. Он готов пройти с ним даже в обратную сторону, несмотря на то, что, кто из казнимых морозом помедлит, остановив движение – замерзнет, останется лежать бичуемый огнями – морозом – который жжёт, как огонь, но руку от него не отдёрнуть. Данте согласен даже остановившись, присесть, но учитель отвергает это предложение.

На Земле я вижу течение Днепра после его последнего порога – Вольного, где река, вырываясь из каменного ложа, образует круговое течение вокруг острова Хортица, с обратным течением вдоль правого русла [Рис. А XV. 1]. Вот почему Вергилий говорит, что нужно пройти по течению, а не против течения Днепра. Поэтому сэр Брунетто может пройти немного обратно по пути с ними, но остановиться для него – значит, вмёрзнуть в лёд и лежать до весны. Пробежав по правому руслу обратным течением, он повернёт снова со всей дружиной бурного течения Днепра, шумящей о вечности своих великих бед, по его левому руслу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука