Читаем Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I полностью

Di pi`u direi; ma «l venire e «l sermonepi`u lungo esser non pu`o, per`o ch'i» veggiol`a surger nuovo fummo del sabbione. [117]Gente vien con la quale esser non deggio.Sieti raccomandato il mio Tesoro,nel qual io vivo ancora, e pi`u non cheggio». [120]Poi si rivolse, e parve di coloroche corrono a Verona il drappo verdeper la campagna; e parve di costoroquelli che vince, non colui che perde. [124]Еще других я назвал бы; но минулНедолгий срок беседы и пути:Песок, я вижу, новой пылью хлынул; [117]От этих встречных должен я уйти,Храни мой Клад, я в нем живым остался;Прошу тебя лишь это соблюсти». [120]Он обернулся и бегом помчался,Как те, кто под Вероною бежитК зеленому сукну, причем казалсяТем, чья победа, а не тем, чей стыд. [124]

Сэр Брунетто говорит, что он мог бы назвать и многих других, но срок беседы закончился; снова пошёл обильный снегопад – песок хлынул новой пылью. От обильного снегопада он, обернувшись вокруг Хортицы, должен убежать, иначе вмёрзнешь в лёд. Обратное течение правого рукава Днепра у Хортицы, встречается с прямым течением левого рукава; он должен слиться с ним.

Клад – книга: – «Изгнание торжествующего зверя» и другие книги Джордано Бруно были сохранены Данте от уничтожения, по завещанию его учителя, а ведьони были приговорены к сожжению вместе с ним самим.

Здесь необходимо сказать несколько слов о Великом Инквизиторе, осудившем Джордано Бруно на костёр.


Из академической статьи:

Роберто Беллармин, Роберто Франческо Ромоло Беллармино (4 октября 1542 года (15421004), Монтепульчано – 17 сентября 1621 года, Рим) – учёный-иезуит, богослов-полемист, кардинал и Великий Инквизитор Католической Церкви, писатель и гуманист. Главный обвинитель в процессе Джордано Бруно, руководитель первого процесса над Галилеем в 1613—1616 годах.

Канонизирован в 1930 году, объявлен в католицизме Учителем Церкви в 1931 году. Память отмечается 17 сентября.


«Некоторые стремятся иметь наполненный книгами дом, считая, что нуждаются в них ежедневно. Но если бы было так, то они не смогли бы есть, спать и так далее, поскольку книг настолько много, что всей жизни было бы недостаточно, чтобы их пролистать и тем более – прочесть. Следовательно, они собирают книги, которые читают редко, или не читают вообще. Зачем же они держат их? Только от желания глаз видеть забитые вещами дома, от желания плоти лениться сходить в библиотеку и от гордыни, которая заставляет их походить на мудрецов». Р. Беллармин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука