Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех

Потому что проблема не в самом факте предательства, но в готовности принять прощение. Все мы предаем — и себя, и свое желание, и детей, и друзей, наших женщин и наших мужчин; так или иначе, все мы грешим. Но есть предательство Иуды и есть предательство Петра, которое справедливо называют иначе — «отречение». То, что совершил Иуда, — предательство, а то, что сделал Петр, — отречение. Разница в том, что Петр, «выйдя вон, горько заплакал» (Лк. 22: 62). Петр почувствовал свое предательство, все свое зло, но острее своего зла он почувствовал любовь Христа. Кто смотрел фильм «Страсти Христовы»[134], тот вспомнит момент, когда взгляды Христа и Петра встречаются.

Петр выходит на улицу и горько плачет, он найдет утешение, когда после Воскресения апостолы увидят Христа, ждущего их на берегу и готовящего на костре рыбу. Сначала они сомневаются: «Это Он… нет, не Он… да Он же, Он!» Потом они садятся вокруг костра вместе с ним и едят. Здесь, по мнению отца Джуссани[135], нужно прочувствовать стыд Петра. В то время как все остальные сидят близко к огню, он спрятался в тени; он стыдится своего поступка, своего зла, он хотел бы, чтобы на него не смотрели, он прячет глаза и думает: «А если Он меня позовет сейчас, что я Ему скажу?» И Христос зовет его: «Петр!» И он вынужден поднять голову, но не осмеливается посмотреть Ему в глаза. Он боится, что Тот скажет ему: «Петр, и это был ты? Ты, которого Я поставил во главе…» Но Христос говорит ему: «Оставь все это, Петр. Что было — то прошло. Любишь ли ты Меня? Любишь ли ты Меня?» Это жизнь, отягощенная прошлым, но побеждает присутствие, говорящее тебе: «Все прощено! Ты меня любишь? Ты соглашаешься быть причастным к этому движению, которым Бог наградил реальность, в этом великом желании, присущем всем и каждому, желании быть принятым? Хочешь участвовать в Божьем Промысле? Хочешь быть моим другом? Ты любишь меня?»

На встрече с главой общины для наркозависимых и с тремя молодыми людьми оттуда я сказал: «Наверняка всем нам доводилось думать: „Как здорово было бы начать все сначала!“ Кто из вас хотя бы раз в жизни не думал о том, чтобы перечеркнуть прошлое, о том, можно ли все начать сначала? Провести черту, зачеркнуть прошлое, как мечтает Пиранделло в романе „Покойный Маттиа Паскаль“. Вся драма человеческой жизни заключается в этом вопросе: можно ли начать все заново? „Как может человек родиться, будучи стар?“ — спрашивал Никодим у Христа (Ин. 3: 4)». И один из этих ребят, самый юный, но уже много повидавший в жизни, сказал: «И я мечтал о том, чтобы зачеркнуть прошлое, но это невозможно. Прошлое следует за тобой». Потом подумал и добавил: «…Если только этой чертой не будет прощение. Тогда можно начать заново». И стал рассказывать о себе, говоря, что сможет каждый день рождаться заново, несмотря на свое ужасное прошлое, потому что существует прощение.

Все зависит от того, как мы распоряжаемся нашей свободой. Именно этой великой теме посвящена книга «Чистилище».

Часть II. Чистилище. Purgatorio

Слово к читателю

Вторая часть книги, посвященная «Чистилищу», продолжает публикацию бесед о Данте профессора Франко Нембрини. О том, как родились эти беседы, рассказано в предисловии к первой части. Ограничимся указанием на то, что встречи, запись которых здесь представлена, проходили уже не в Бергамо, а в Милане. Смена места повлекла за собой значительное изменение состава слушателей, поэтому автор счел необходимым вернуться к некоторым ключевым элементам собственного прочтения текста, чтобы облегчить его восприятие новыми участниками встреч.

Связь с повседневной действительностью еще раз подтверждает, что перед нами не классические лекции по литературе, а живая взаимосвязь (подчас переходящая в драматичный поединок) между текстом Данте и человеческим жизненным опытом.

Роберто Персико

Пролог. «„Чистилище“, Книга о настоящем»

«Чистилище» — часть поэмы, посвященная прощению. Греху и прощению, то есть нашей немощи, нашему воплю и нашим ранам. Для меня Данте неразрывно связан с повседневной жизнью, поэзия связана с опытом, и поэтому читать Данте, серьезно подходя к вопросу о прощении, милосердии и страданиях, из которых состоит наша жизнь, — означает смотреть на то, что со мной происходит.