Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех

Часто прошлое лежит на нас тяжким бременем; это работа лукавого, который тянет вниз. Когда я думаю о прощении, мне вспоминается фильм «Миссия», рассказывающий о жизни иезуитских миссий в Парагвае, — на мой взгляд, самый выразительный кинематографический пример в этой области. Главный герой убивает брата, потому что, возвращаясь с работы, обнаруживает его вместе со своей девушкой; это преступление тяжким грузом висит у него на совести, ему больше не хочется жить. Он встречает иезуита, который становится ему другом; главный герой тоже делается священником и вместе с обратившим его иезуитом отправляется в миссию к индейцам, на которых до этого охотился для продажи их на рынке рабов. Однако его преступление продолжает висеть у него на совести, кажется ему непростительным. Тогда он привязывает к поясу сеть, складывает туда свое оружие, свой меч, при помощи которых он раньше убивал, и с огромным трудом тащит за собой по крутому подъему. Он не прощает себя, он продолжает себя наказывать. Так он забирается на вершину и из последних сил пытается втащить туда свою страшную ношу. В этот момент мальчик из племени гуарани — один из тех, за кем он охотился, чтобы продать в рабство, — видит, как жестоко и бессмысленно мучит себя этот человек, берет свой нож, перерезает веревку — и весь груз летит вниз. Весь груз летит вниз! Он прощен — и вместе с рыданиями приходит наконец освобождение.

Вот что такое жизнь? Кто нас простит? Кто имеет такую власть? Кто может взять в руки нож и сказать: твое прошлое больше не существует, отпусти его? Важно то, что происходит сейчас, важно настоящее, важно, что ты здесь и теперь можешь обрести прощение! И Данте словно желает увидеть это «здесь и теперь» для себя, узнать, существует ли тот, кто способен простить, возможно ли, чтобы наше бремя, наше прошлое не тянуло нас вниз при восхождении. Так живет не только Данте. Так живем все мы.

Прочитаю вам письмо, которое я недавно получил.

Здравствуй, Франко. На недавней встрече ты сказал: «Любовь существует прежде любого неверного шага, и воспитание подразумевает такой взгляд на человека: ты подходишь мне таким, какой ты есть. Элемент риска в воспитании — любить свободу другого человека вплоть до того, чтобы отпустить его; чтобы воспитывать другого, нужно прежде всего любить себя самого и быть открытым ко всему». Твои слова позволили мне совершить важный шаг. Я попросила своего отца, который не живет с нами (еще до моего рождения он оставил маму одну с другими детьми), пообедать вместе. Мне недавно исполнилось восемнадцать, и он обещал мне, что принесет подарок. В глубине души я думала, что этого никогда не произойдет, потому что отношения наши всегда были болезненными, поверхностными, пропитанными неприятием, злобой, болью, гневом, и я никогда не верила, что его присутствие может стать благом для моей жизни. Я думала, что воспоминание о нем нужно стереть (провести черту, понимаете? Но провести черту нельзя, потому что прошлое существует); однако после твоих слов я позвонила ему и предложила на следующий день пообедать вместе. Он заехал за мной в школу и привез букет из восемнадцати роз, что очень меня удивило (после и мама мне сказала, что на такое он в принципе никогда не был способен).