Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех

Здесь словно эхом звучит то самое In exitu Israel, которое мы слышали при входе Данте в чистилище. Это гимн, молитва народа. Народ — важное понятие. Во всех начальных песнях «Чистилища» говорится о народе. Забегая вперед, отмечу, что речь идет о народе отлученных. Это люди, чья гордость была столь непримирима и безмерна, что они восстали против единства, общения. Они лишились общения, оказались вне единства, вне народа Божия; по крайней мере c богословской точки зрения, это стало исходом их восстания. Истина объединяет, она никогда не ставит границ. Она едина, она коренится в сердце каждого — и поэтому объединяет. Кто любит Истину, порождает народ. Не массу, а народ. Поразительно, что песнь, где говорится об отлученных, Данте строит на идее народа, паствы, в самом положительном смысле слова — том, в каком использует его Христос, когда говорит о Себе как о добром пастыре: «Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих [овец], и Мои знают Меня» (Ин. 10: 14). (В других фрагментах сравнение со стадом несет негативное значение, например: «Так вы же люди, а не скот тупой»[165]; скот — очевидно, негативная характеристика. Однако здесь Данте имеет в виду именно стадо Христово, народ Божий.)

Отлученные — это люди, которые решили: «Мои доводы имеют большую ценность, нежели единство». Подобная самонадеянность лежит в основе любой ереси, любого разделения. Даже в греческом слове «дьявол» корень означает именно преграду, разделение. Но именно тех, кто подстрекал к разделению, Данте помещает в чистилище и показывает их причастниками нежного, полного любви, трогательного единства, в котором каждый существует, ибо является частью чего-либо, его «я» выражается как общение, как единство, как некое «мы».

Толпа от нас настолько отстояла
И после нашей тысячи шагов,
Что бросить камень — только бы достало,
Как вдруг они, всем множеством рядов
Теснясь к скале, свой ход остановили,
Как тот, кто шел и стал, дивясь без слов.

[После того как мы прошли тысячу шагов в их направлении, они все еще были на расстоянии брошенного камня, а когда они заметили нас, то, словно овцы, сбились в кучу и остановились.]

«Почивший в правде, — молвил им Вергилий, —
Сонм избранных, и мир да примет вас,
Который, верю, все вы заслужили,
Скажите, есть ли тут тропа для нас,
Чтоб мы могли подняться кручей склона;
Для умудренных ценен каждый час».

Прекрасное открытие! Вы, обретшие счастливый конец, «почившие в правде», пребываете в чистилище, потому что вы уже «сонм избранных», вы пойдете прямо в рай. Ради того мира, который ожидает вас, ради того блаженства, которым вы будете наслаждаться, умоляет их Вергилий, скажите нам, где гора не так крута, где тропинка, по которой мы можем подняться, ведь «для умудренных ценен каждый час». Комментарии не требуются.

Как выступают овцы из загона,
Одна, две, три, и головы и взгляд
Склоняя робко до земного лона,
И все гурьбой за первою спешат,
И стоит стать ей, — смирно, ряд за рядом,
Стоят, не зная, почему стоят;
Так шедшие перед блаженным стадом
К нам приближались с думой на челе,
С достойным видом и смиренным взглядом.

Вот образ паствы: Данте увидел, как двинулись первые из «блаженного стада» и как последовали им остальные. И какими положительными эпитетами описывает это поэт: «достойно», «смиренно», «робко»! Разве не звучит нежность в этих словах?!

Перейдем теперь к стиху 103-му:

«Кто б ни был ты, — сказал один при этом, —
Вглядись в меня, пока мы так идем!
Тебе знаком я по земным приметам?»

[ «Кто бы ты ни был, посмотри, не узнаешь ли меня», — говорит один из них.]

И я свой взгляд остановил на нем;
Он русый был, красивый, взором светел,
Но бровь была рассечена рубцом.