Дао медитации. Путь к просветлению

Когда мы движемся на запад через центр Америки, нам может показаться, что автострада уходит перед нами в бесконечность. Создается впечатление, что наш путь — узкий и длинный. Края дороги, убегающие на мили вперед, кажутся сходящимися, и существует точка, расстояние до которой столь велико, что даже в ясный день дорога в ней исчезает. Когда мы стоим на берегу океана, мы ощущаем необъятность широты и глубины. Вода простирается перед нами, заполняя каждую точку пространства до самого горизонта. Если мы удалимся от берега достаточно далеко, чтобы не видеть суши, мы почувствуем себя изолированными, замкнутыми в центре пустого круга. Мы почувствуем себя на дне перевернутого сосуда, заполненного воздухом, и на вершине безграничного сосуда, заполненного водой. Если мы посмотрим снизу на небоскреб, то почувствуем головокружение, едва только наши чувства попытаются оценить его высоту; нам покажется, что машины и пешеходы, окружающие нас, заполняют наше сознание, требуют нашего внимания. Однако со смотровой площадки здания та же высота даст нам другой опыт. В такой перспективе машины и автобусы выглядят игрушечными — не больше спичечных коробок, а люди — крошечными, как насекомые.

Какими бы реальными ни казались нам ощущения необъятности и протяженности, они мнимы; эффект возникает в результате столкновения трех пространственных измерений и нашего, по существу, близорукого восприятия перспективы. Но что можно сказать о времени? Можем ли мы увидеть его, как если бы оно было дорогой, сходящейся перед нами? Можем ли мы услышать его? Можем ли мы прочувствовать его, как простор, окружающий нас, подобно волнам океана? Можем ли мы ощутить его как идущее из бесконечной глубины или с бесконечной высоты? Рядом оно с нами или далеко? Мы не можем видеть, не можем ощутить, не можем услышать, не можем осязать время каким бы то ни было образом. Мы даже не можем вообразить его. Мы говорим «время мчится», но оно не овевает наши лица и не взъерошивает наши волосы, подобно ветру. Хотя мы можем мысленно посмотреть на предметы во времени «назад» или «вперед», это «пространство» времени остается неосязаемым, лишь воображаемым. Не существует определенного направления, куда мы могли бы посмотреть, чтобы увидеть прошлое; не можем мы увидеть и будущее, повернувшись в другую сторону. В то время как прочие объекты имеют направленность, влияющую на нас, время ненаправленно и неуловимо.

Мы считаем, что мы можем экономить время, проводить время, тратить время, как если бы оно было субстанцией, подобной деньгам. Наше первое понимание времени приходит, когда мы замечаем, что солнце восходит и садится регулярно. Подобный пример ритмичности вдохновляет нас на попытку оценить протяженность времени между определенными событиями, как если бы время было измерением. Солнечные часы первыми дали нам возможность разделить на часы световые дни. Песочные часы или равномерно горящая свеча позволяли разделить часы на минуты. Все более сложные механизмы — часы с гирями и маятником, с металлической пружиной и с электроникой — помогли с возрастающей точностью измерять то, что мы называем временем. Но часы выверены лишь относительно самих себя и ритмических изменений в наблюдаемой Вселенной. Эти механизмы укрепляют наше трехмерное восприятие времени, в котором мы выделяем три разновидности: прошлое, настоящее и будущее. Однако прошлое существует для нас лишь постольку, поскольку мы являемся цельным биологическим организмом, осознающим и запоминающим впечатления от трехмерных событий. Вы можете сказать: «Да, но час назад вы видели меня за завтраком». И я действительно мог вас видеть, но это событие существует для нас лишь потому, что мы воспринимали его одинаковым способом и запомнили его одним и тем же образом. Что касается настоящего, то, как только мы произнесем слово «настоящее», оно уже становится прошлым. Реально настоящее не существует, хотя, как это ни парадоксально, мы живем именно в его абстрактном потоке. Что же касается будущего — оно лишь плод нашего воображения.

В реальной Вселенной не существует прошлого, настоящего или будущего. Все время существует одновременно, как одновременно существуют все точки прямой. Бесконечная прямая линия не имеет ни начальной, ни конечной точек. Однако чтобы сделать эту прямую частью своего существования, человек назвал одну из точек нулевой, одно из направлений, берущих в ней начало, — положительным, а другое — отрицательным, как показано на рис. 2-2а.