Дар

Встреча была намечена на конец ноября. Проскурня назначил ответственных за гостиницу, ресторан, и даже машину, которая привезет гостей из аэропорта, так как единственная служебная «Волга» вот уже третий месяц была не на ходу, а использовать для этой цели «Жигули» Авдеева или совершенно ржавый «Москвич» бухгалтера Бубенцова не представлялось возможным.

Авдеев подошел к поставленной перед ним задаче выбора гостиницы с должной ответственностью. Он провел маркетинг среди трех–четырехзвездочных отелей города, памятуя о том, что цены должны быть умеренными, а сервис солидным («Без этих модных выкрутасов!» — туманно потребовал главред.), и остановился на нескольких вариантах. Представив их на рассмотрение Проскурни, он был немало удивлен, когда последний, после недолгих раздумий отмел их все и предложил Авдееву сделать бронь в гостинице с неброским названием «Тихая Гавань», расположенной близ побережья.

— У меня знакомые там останавливались, — пояснил главред. — Довольны.

Через недельку Авдеев думал заехать туда лично, поосмотреться и забронировать номера, не откладывая дело в долгий ящик. Заявление Проскурни ввело его в ступор.

— Должны были! — басом передразнил главред. — Это мы им должны! — он вперился в Авдеева и внезапно облизал губы. Движение было настолько быстрым, что Авдеев усомнился в реальности произошедшего.

— Ты, вот что. Сейчас, я повторяю, прямо сейчас, бросай все и езжай в эту «Тихую Гавань». Глянь, что и как. Закажи номера, и пусть выставляют счет по безналу, мы все оплатим. Как закончишь — отзвонись. Если будут проблемы… Ох, Владимир Степаныч, надеюсь, что проблем не будет. Давай, одна нога тут — другая там.

И снова жирный малиновый язык змеей мелькнул меж губ. Авдееву показалось, что язык раздвоен. Он вздрогнул и отогнал морок.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, справимся. Все будет в ажуре, — он нервно улыбнулся.

Проскурня уставился на него по–бараньи.

— В ажуре? — медленно повторил он, багровея. — В Ажуре??? Если ты через час, е-мое, мне не перезвонишь и не скажешь, что все в ажуре, то я… Я тебе гарантирую, Владимир Степаныч, я тебе га–ран–ти–рую, я… — Он налился краской как помидор, — Что ты стоишь, ехай!

Авдеев опрометью выскочил из кабинета и понесся по коридору.

Гостиница находилась на окраине города. Неудобное расположение с лихвой компенсировалось панорамным видом на море. Во всяком случае, так было написано на сайте, и Авдеев искренне надеялся на это.

Покинув центр города, он повернул налево и некоторое время ехал по Никольской. В разгар предвыборной гонки мэр, вспомнив о своих непосредственных обязанностях, отреставрировал большую часть центральных улиц, равно как и несколько прилегающих к ним. Никольская изобиловала уютными трехэтажными графскими особнячками, перемежавшимися пятиэтажными сталинками. Растущие у обочины платаны усыпали дорогу разноцветными листьями. Едва пробивающиеся сквозь тучи лучи осеннего солнца окрашивали пейзаж в романтически–мистические цвета.

Проехав по Никольской, Авдеев повернул направо, ушел под мост и оказался совсем в другом районе. Аккуратные сталинки уступили место уродливым конструкциям из бетона. Облезлые и, на первый взгляд, необитаемые индустриальные здания, казалось, соревновались в уродстве. Редкие прохожие брели по грязным тротуарам, ветер гнал по пустынным улицам опавшие сухие листья. Дорожное покрытие здесь было неровным: то и дело попадались выбоины, ямы. Авдеев убавил скорость и сконцентрировался на дороге.

Проезжая мимо автобусной остановки, он заметил нескольких болезненного вида детей, стоявших вокруг продолговатого мешка на земле. Не сбавляя хода, Авдеев поглядел в зеркало заднего вида и увидел, как дети по очереди пинают извивающийся мешок. Ему даже показалось, что он слышит визг, подобный визгу свиньи.

Пейзаж становился все более унылым. Вдоль усыпанной промышленными отходами обочины выстроились одноэтажные склады; стекла во многих зданиях были выбиты, стены украшены граффити. Немногочисленные жилые здания — двухэтажные покосившиеся домики из ракушечника — зияли темными провалами окон и выглядели необитаемыми.

Прохожие, попадавшие в поле зрения Авдеева, смотрелись дико и несуразно, так, словно район этот не был предназначен для проживания людей.

— Черт возьми, — буркнул Авдеев и вздрогнул — до того чужим показался ему голос, — кто же знал, что дорога такая ужасная… Что ли анекдотами их отвлекать по пути?.. Хорошо еще, что гостиница на взморье.

Он покрепче ухватился за баранку и придавил педаль газа, переключаясь на четвертую передачу. Задумавшись, он ехал слишком медленно.