Дар аутизма. Раскрытие секретов мудрых сердцем

Учитывая, что у детей мужского пола вероятность стать аутистами в четыре-пять раз выше, можно предположить, в контексте такой теории, снижение в будущем уровня агрессии, свойственной мужскому полу, что будет способствовать установлению мира во всем мире. Пророчество Тони также заставляет вспомнить библейское благословение: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю», далее подразумевающее не эволюцию, но революцию. И если подтвердятся результаты исследований, проводимых в течение 20 лет Немецкой ассоциацией психологов, отражающих тенденцию к понижению чувствительности и повышению агрессивности в обществе по мере появления все новых поколений, то революция аутизма происходит в подходящее время. Мы живем в эпоху духовного возрождения, когда у всех нас есть возможность поучиться друг у друга. Полистайте старый семейный фотоальбом или посмотрите домашнее видео времен своего детства, и вы увидите себя младенцем, малышом, подростком; хотя физически вы «оформлены» всегда очень по-разному, это все равно вы — это всегда были вы, даже в теле младенца. Мы можем все вместе раздвинуть рамки своего мышления — расширить свое сознание, чтобы продемонстрировать возрожденное уважение и почтение, не только в отношении не совсем полноценных людей, но и друг к другу.

Новые свойства человеческой природы

Кэрол посещала одну из моих лекций об аутизме, тон которой я задавал, провозглашая вышеупомянутые принципы; она узнала, что можно заслужить прощение, признав интеллект аутиста и покаявшись в своем прежнем недостойном поведении. Она великодушно делится со всеми нами историей этого чудесного откровения.

Моя младшая сестра, Салли, родилась в 1958 году и вплоть до двух с половиной лет вроде бы развивалась нормально: она уже немного научилась говорить и общалась со всеми членами семьи. Родители впервые забеспокоились, когда Салли начала понемногу утрачивать навыки речи и временами вела себя немного странно. Семейный врач направил ее в крупную больницу в Нью-Джерси, в которой имелась специальная программа диагностики; там у Салли обнаружили тяжелую форму умственной отсталости.

Мы с Салли были очень близки в детстве, даже жили в одной комнате, и я всегда как-то ощущала, что она хочет сказать больше, чем может. Когда Салли исполнилось девять, у нее наконец появилась возможность пойти в школу (право на образование было узаконено), но ее поведение все больше и больше пугало нас; временами она бывала довольно агрессивной. Мои родители делали все возможное, но семейная жизнь все равно была напряженной: принимать у себя друзей было в лучшем случае затруднительно, а пойти куда-нибудь вместе всей семьей мы вообще не могли, потому что боялись внезапных вспышек гнева у Салли; о том, чтобы пригласить няню, и речи быть не могло.

Когда Салли исполнилось шестнадцать, начались настоящие проблемы: хоть я и научилась с годами успокаивать ее, она стала проявлять физическую агрессию по отношению к матери — мне не раз приходилось разнимать их. По прошествии особенно тяжелого периода мои родители так устали от всего этого, что решили устроить Салли в центр для умственно отсталых.