Дар Авирвэля

Киама промолчала. Насупилась, недовольно хмыкнула и отвернулась от собеседника. Весь её вид выдавал негодование и метания, что кружились в её сердце смертоносным ураганом. Желания вновь шли вразрез с ответственностью и создавали внутри такой хаос, что ни одно живое существо не смогло бы разобраться в тонкостях этого самоанализа и тяжбы! Девушка прекрасно понимала, что просто обязана рассказать об этом решении Айве, дабы тот, как эльрин более высокопоставленный и доверенный, доложил о проступке Артура в соответствующие органы. Но вот её сердце — пылкое, бескомпромиссное и авантюрное — внушало совсем иные мысли. Голова трещала по швам от копящихся разногласий, а нервы впервые за долгое время пострадали так сильно, что одна из грязных ног застучала по камню, образуя несильный отзвук.

— Ну, я очень надеюсь на тебя. Если ты меня выдашь… даже представлять не хочу, что тогда подумаю. Спокойной ночи, Киама.

В этой непростой ситуации более всего Артур задумывался над тем, какие же неудобные камни предоставлены ему заместо постели. Он кое-как устроился, ворочаясь и ворча подобно старику с просквожёнными костями, и отвернулся к Мерлину и Далию Мару, что так уютно сопели и храпели в такт завывающей тишине. Вновь наступил мрак.

Айва вернулся ни свет ни заря. Его тёмные волосы растрепались и покрылись тонким слоем грязи и пыли. Чёрно-зелёная экипировка, к приглушённым цветам коей добавились коричневый и серый, порвалась во всех мыслимых местах и не годилась ни на что, кроме утилизации. На кинжалах же, заботливо заткнутых за пояс, тускло проглядывалась жёлто-зелёная кровь. А в руках красовался небольшой мешок: в дырах, оставленных на нём грызунами, торчали листья.

Все резко проснулись, когда лёгкий узел, наспех обвязанный вшитой в ткань верёвкой, встрепенул ударом о каменный пол скопившуюся на нём пыль. Айва присел перед слабеющим колдуном, еле раскрывшим помутнённые временем глаза, и показал один из клинков, неизбежно запачканный липкой жижей.

— В следующий раз постарайся предупредить, что ставишь на охрану этих проклятых ахар! — Айва потряс кинжалом перед лицом Далия Мара, после чего вытер оружие о рукав, спрятал в ножны и полез в мешок за ступкой и пестиком, находящимися на подозрительном этапе гниения. — Говори пропорции.

— Хватит уже… Больше уважения, мальчик!.. — Далий Мар отказался от вежливости даже под грузом смерти. И это чуть не вывело Айву из себя. Мужчина тяжело вздохнул, кивнул и продолжил:

— Не сочтёте ли важным назвать мне — покорному рабу из семьи Этинак — количество тех и иных трав, нужных для выздоровления, ваша светлость?

— Я же сказал… Больше уважения!

— Хватит! Айва, делай лекарство! А ты… — Киама повернулась к Далию Мару, чей взгляд источал яд и неприязнь. — Заткнись! Вы оба вот здесь уже! — она указала на свой висок, несколько раз ударив по нему пальцем. — Если продолжите поносить друг друга — ничем хорошим не кончите!

Артур, глядя на эту картину, почувствовал лёгкий отголосок одиночества. Он посмотрел на Мерлина, спящего под боком колдуна, и осознал, что вскоре останется совсем один. Ведь любимый пёс будет обязан вернуться домой, чтобы не пострадать — у него нет той же уверенности в жизни, коя подпитывала сердце и разум Артура, — а юноша останется без друзей и знакомых. Один, в большом неизвестном мире, что так манит своей чарующей атмосферой и ощущением комфорта даже в такой неприятный момент. А что, если всё же покинуть этот дивный мир? Что, если жизнь здесь и правда невозможна? Если обретённые знакомые бросят его? Как тогда существовать? Скитаться, пока магия не погубит тело? Ужасные, просто ужасные варианты! Ни один из них не должен стать явью! Ни один! Но на душе всё равно потяжелело. Артур привык испытывать такую тяжесть, ведь очень часто оставался дома один. Но даже тогда у него был Мерлин. А теперь… у него не будет никого. Он знал. Он помнил: из книг, из кино, из историй, — у таких скитальцев забирается всё. Они живут совсем одни, в гнетущих руинах самоуверенности, упёртости и неверия окружающим. Они — не главные герои и не главные злодеи. Никто не помнит о них, ведь они заслуживают это. Всё, что дано им за такую отвагу — бросить вызов всем и слушать лишь себя, — это одиночество, саморазрушение и фрустрация. И Артур не хотел себе такой же участи. Нет, он хотел стать рыцарем, помогать окружающим и сражаться с тварями, населяющими мир! Но никак не прозябать в безвестности и ожидании нереального чуда.

— Я останусь здесь.

— Мы все пока останемся здесь, — Айва улыбнулся, будто не понимая смысла сказанных юношей слов. — Этот… колдун никуда не пойдёт, пока его кости не заживут, а органы не придут в норму.

— Я имею в виду, что не покину этот мир. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.

— Нет. Не мечтай о несбыточном.

— Я всю жизнь это делаю! И куда меня это привело? Именно туда, куда я хотел!

— Это не тот случай…