Дар Авирвэля

Но болото, окружившее надёжное убежище, вскоре осталось позади. Путники боялись наткнуться на какого-нибудь монстра, что сторожит заветную цель, но вскоре выяснилось, что этот самый монстр уже давно скончался, оставив от себя лишь гору змеиных рёбер, ярко выделяющихся на общем чёрно-зелёном фоне. И, в конце концов, их группка вышла на поляну. На поляну, чья противоположность болоту сразу выдавала вмешательство высших сил: здесь росли многочисленные деревца, кусты и даже цветы; далее, вверх по пригорку, где и сверкал заросший каменный вход с руническими надписями, тоже раскинулись разнообразные растения, свойственные этим местам. А на самой верхушке пригорка, еле зримой за шуршащими кронами, виднелся выжженный круг. Он потерял свою значимость уже очень давно, но являл собой некое напоминание о том, что за силы способны на колдовство, чьё влияние ощущается и сквозь десятки веков.

— Раньше этот круг маскировал место, к которому мы стремимся, — пояснил Айва, желая ответить на очередной вопрос. — Проходящие мимо странники видели лишь болото, но никак не это прекрасное место. Хотя, кто бы в здравом уме побрёл сюда… — мужчина ненадолго замолк, — …без какой-то конкретной цели?

— Надеюсь, Мерлин не утонул в том болоте… Если он вообще пришёл сюда.

— Его следы вели именно к этому месту, мой друг. А следов, если приглядеться, было достаточно.

— Вроде тех… зверьков, которых мы нашли по дороге?

— Да. Его явно разорвал небольшой хищник; и не очень умело, к слову. Подозреваю, что это сделал именно твой пёс. И метки, конечно, тоже забывать не стоит. А, ещё это, — он указал на окровавленную траву, выделявшую грязные следы небольших лап. — У нас такие крошечные волки не водятся.

Артур задумчиво кивнул, вспоминая детали пройденного пути. Незримо для самого себя, он подчерпнул из дошедших слов что-то полезное, и где-то в глубине души пообещал использовать эти знания в будущем. По крайней мере, если Мерлин вновь захочет убежать прочь…

Они отряхнули испачканную одежду, пытаясь вернуть себе хоть отдалённо приемлемый вид, но усилия не увенчались успехом. Липкая грязь намертво прицепилась к одежде и коже, желая продолжать совместное путешествие вплоть до купания. А оно, как подметил Айва, случится ещё не скоро. Тогда, старательно отвлекаясь от неприятных ощущений, троица пошлёпала к тёмному входу, за которым скрывались неизвестные руины и, вероятно, большие проблемы.

— Тебе страшно? — Киама подошла ближе и приобняла братскую руку. Её глаза смотрели прямо в черноту, расстилающуюся за каменной аркой. — Мне — да…

— «Страх — это поддержка перед встречей со зверем». Он укрепит мой дух и мою совесть. И, надеюсь, сделает то же и с вами двумя. Бояться не опасно, пока вы подкрепляетесь страхом для грядущего боя, — запомните мои слова. И не позволяйте низменным инстинктам управлять вашей внутренней силой.

Айва достал спички, зажёг одну из них и зашёл в тёмный коридор, пропахший гнильём, сыростью и кровью. Мох, охвативший треснувшие камни, источал тошнотворный запах, от которого веяло силой, слабостью и самой смертью. Хотя, возможно, смертью веяло откуда-то ещё…

Подростки шли за своим мужественным покровителем, глядящим сквозь пелену тьмы, и осматривались то ли в поисках пса, то ли в поисках безопасности, а их глаза бегали туда-сюда, дрожа от страха вместе с неокрепшим телом и духом. Полупрозрачного света спички не хватало ни на что стоящее; даже пол приходилось нащупывать собственными ногами. Здесь этот бессмысленный огонь играл обманчивую роль защиты, которая дезертирует при первом же видении угрозы. И угроза, как могло показаться, очень скоро стала вполне реальной.

Свет юркнул прочь.

— Ну что?.. — во мраке раздался хриплый голос. Рядом — знакомое сопение. — Добрался-таки?..

Айва зажёг очередную спичку и обнажил клинок.

В тусклом отблеске огненной капли возникло знакомое лицо: тощее, старое, совершенно побитое; с кривым носом, впалыми глазами, уставшими от мира, с покусанными губами, шрамом, впечатанным в бровь. А вокруг — кровь. Много тёмной, почти чёрной крови. Она в носу, во рту, вокруг шеи, на руках и ногах, на холодном полу… Она очертила поистине печальное зрелище, глядя на которое, жалость проснулась даже в Айве. Он убрал кинжал и поднёс догорающую спичку ближе к измождённому старику, отчего тот, привыкший к полной темноте, недовольно сощурился. Мужчина медленно прикоснулся к щетинистому подбородку и откинул окровавленную голову в сторону, изучая раны на шее.

— Змеиная петля… Именно то, чего ты заслуживаешь, — Айва говорил со стариком, как с давним знакомым. — Полагаю, ты сбежал под самый конец казни. Но что это?.. — мужчина прикоснулся к посиневшей изрезанной ладони, сплющенной временем, и отдёрнул рукава балахона и чёрной рубашки. — Всё сломано и вывихнуто. Тоже часть казни или твоё колдовство?

— Кто ты вообще, мальчишка?.. Я не буду говорить ни с кем, кроме вашего человеческого приятеля!..