Дар демона

– Я не могу быть темным! Я ведь не чудовище!– в голосе ар-Корма звучала мольба, словно юноша действительно ждал, что черный маг сейчас согласится с ним и признает, что Риен никак не может быть отвратительным носителем темного Дара, что у него для этого слишком чистая, светлая и потому непригодная душа.

Ничего такого Арон не сказал, только молча покачал головой. Он прекрасно понимал, что испытывает сейчас парень, и не мог не пожалеть, что с мальчиком все так получилось.

– Не попади ты ко мне в замок,– сказал он, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно,– твой Дар еще долго бы не проснулся. Может, и никогда.

– А его нельзя снова... усыпить?– с отчаянной надеждой спросил младший ар-Корм.

– Не больше, чем вернуть вылупившегося птенца обратно в скорлупу,– Арон хмыкнул пришедшему в голову сравнению,– и от твоего желания здесь ничего не зависит... Так значит, любящий отец убьет тебя, если узнает о темном Даре?– уточнил он вырвавшуюся у Риена фразу.

Тот вздрогнул, но ответил:

– Я не знаю... Других наследников у отца нет... Но...

– Но лучше ему не знать столь шокирующую новость,– закончил Арон. И устало вздохнул, поймав взгляд мальчишки, полный отчаяния.

– И... что я должен делать, чтобы отец не узнал?– спросил тот обреченно. Должно быть, живое воображение уже подсказало юноше некоторые варианты.

– Ничего,– Арон пожал плечами,– будешь жить в замке, как прежде,– и добавил, прекрасно понимая, какие именно мысли больше всего не дают мальчишке покоя:

– Для постельных утех ты мне не нужен– не в моем вкусе. Так что ступай,– Арон махнул рукой в направление двери,– и старайся реже попадаться мне на глаза.

Мальчишка вскочил на ноги, но любезным разрешением воспользоваться не поспешил:

– Вы возьмете меня в ученики?

– Что?– в этот раз пажу удалось по-настоящему удивить Тонгила.

– Раз я– темный?

– Делать мне нечего– учеников брать,– буркнул Арон,– да и возраст у тебя неподходящий. До пятнадцати лет ученик или не доживает, или становится подмастерьем.

– Тогда что со мной будет?– жалобно спросил Риен.

– Не знаю,– раздраженно произнес Арон, действительно не представляя, что ему делать с заложником, у которого вдобавок обнаружился темный Дар,– боги подскажут. Когда-нибудь. А теперь иди.

– Да, господин,– юноша поклонился и пошел к выходу, но в дверях вновь замер. То ли потрясение было тому виной, то ли сегодняшнее, почти доброжелательное, поведение Тонгила, но страх Риена перед грозным черным магом изрядно уменьшился.

А может, младший ар-Корм вспомнил, что отношения между носителями Темного Дара определялись жестким набором условий, и убийство одним другого из прихоти считалось неприемлемым. К своим темные были всегда лояльнее, чем к простым людям, и уж тем более, чем к светлым.

А еще Риена видимо мучил некий вопрос:

– Что, если я начну магичить?– в голосе юноши прозвучал ужас.

– Если что-то в этом духе произойдет, немедленно приходи ко мне,– Арон вздохнул,– может, и найду тебе какого-нибудь учителя. Но вряд ли это случится в ближайшие пару месяцев.

И про себя понадеялся, что пример, описанный прежним Тонгилом, где «распечатанный» подобным образом маг прожил больше полугода прежде, чем врожденная сила начала искать выход, подойдет и Риену. Забот у Арона хватало и без заложника, неожиданно оказавшегося темным.

А когда за младшим ар-Кормом уже закрылась дверь, подумал: хорошо, что мальчишка так и не спросил, как получилось, что темный маг Тонгил сумел вчера создать, а затем коснуться шара Истинного Света. Очень хорошо, поскольку Арон представления не имел, как это у него получилось.

Глава 20.

В монастыре Ресан привык выстаивать многочасовые службам, часами петь священные гимны и читать бесконечные молитвы на гортанном языке древней Аккеи. Но темная магия, пропитавшая каждый угол замка, давила на юношу: если утренние чтения Ресан еще сумел выдержать, то к вечеру сил почти не осталось.

Чтец начал запинаться уже в первую четверть часа, а потом у юноши и вовсе сел голос. Тар Аримир недовольно хмурился, но изменить ничего не мог, и, в конце концов, отослал Ресана, настрого велев тому подлечить горло. Великая Солнечная неделя еще только начиналась, и если в другие дни бог Света еще мог простить небрежение молитвенным долгом, то в свою святую седмицу к ослушникам он был строг.

Освободившись, Ресан некоторое время еще побродил по восточному крылу. Выходить на галерею, ведущую в основное здание, он не рискнул: теперь там стояли два мрачных стражника. Побродил, а потом вернулся в еще пустую комнату для слуг и завалился спать, загадав проснуться вскоре после полуночи. Невидимый человечек внутри него умел безошибочно отмерять время сна и никогда не ошибался.