Дар демона

Это был волшебный день, сияющий, солнечный, благословенный богами. День, когда хочется жить и любить, радоваться просто потому, что ты есть на свете.

Мэа-таэль оглянулся на открытое окно хозяйских покоев и покачал головой: происходившее с Ароном никак не подходило этому летнему дню. Вообще ничему не подходило.

Маг начал меняться, когда потерял память, но кровь солнечной гидры в нем что-то сломала. А может, не кровь, а временное лишение Силы. А может, и не оно даже, а нечто третье. Слишком скрытным был Арон, слишком хорошо умел прятаться за маской холодности и безразличия. Наверное, только один Мэа-таэль и знал, какой кипящий котел скрывается за внешним равнодушием Темного. Как, например, этой весной, когда девчонка ар-Кормов сумела его задеть. Как заледенели глаза мага, перед тем как он заперся в подземелье и начал творить волшбу.

Да, красиво тогда получилось. Полуэльф даже съездил посмотреть на многонедельный ливень и серых чудовищ в каменных панцирях, что навели ужас на графство ар-Кормов. Красиво!

Может, и в этот раз все окончится примерно так: вернет Силу, сотворит дикое колдовство, после которого его именем начнут пугать детей не только на севере империи, но и в остальных ее частях, и успокоится?

Окно покоев мага было открыто, легкий ветер шевелил полупрозрачные занавеси, изнутри не доносилось ни звука. На миг почудилось, что в проеме промелькнул темный, нечеткий силуэт. Промелькнул и пропал, сколько бы полукровка ни вглядывался.

Явилась мысль – вернуться и проверить, все ли в порядке. Но Арон был не в духе, злить его еще больше не хотелось. Пару минут Мэа-таэль постоял у дома, вслушиваясь, всматриваясь. Но все было тихо и спокойно.

Когда Арон очнулся, стояла глубокая тишина. Северянин подошел к окну, отдернул паутинную занавеску. Небо сияло звездами, но луна уже клонилась к горизонту – значит, что-то разбудило его в самой середине ночи.

Нет, не что-то, а кто-то.

Да, Арон все еще слышал чей-то шепот на краю сознания, просьбу о встрече. Внутренний голос молчал, не ощущая опасности.

Маг шагнул к двери, но потом заколебался. Зов шел не снаружи, а изнутри комнаты.

Арон сделал по комнате несколько кругов, как потерявшая след гончая. Отзвук чужого голоса еще слышался в ушах, но эхо его разошлось по пространству неверными отражениями в зеркальных осколках… Ну конечно – зеркало! То самое, на одну ночь превратившее его в Венда.

Северянин достал вещицу из кованого сундука, снял шелковое покрывало, повернул к себе. Сперва гладкая поверхность показалась непроглядно черной, как безлунная, беззвездная ночь. Потом внутри шевельнулись тени, обретая подобие человеческого лица, словно зеркало вспомнило свою обязанность отражать. Оформились черты, впадины черных глаз, два узких ритуальных шрама очертили широкие скулы… Арон почти не удивился, осознав, что вместо себя видит чужака, и более того – клановца, лучшего воина из тех, что можно купить за деньги.

«Мое почтение, господин», – шевельнулись узкие бесцветные губы человека, в то время как слова прозвучали прямо в голове Арона.

– Приветствую, – ответил северянин вслух, усилием воли подавив моментально возникшую панику. Подобный способ общения мог дать клановцу доступ к его воспоминаниям, притом что Тонгил-нынешний представления не имел, как защитить себя, кроме как выронить-отбросить-перевернуть зеркало.

Но спасительная идея появилась почти сразу, и перед мысленным взором мага взметнулась огненная стена, отделяя внешний слой слов-мыслей от глубинной памяти.

По лицу чужака прошла судорога боли.

«В этом нет необходимости, господин, я не пытаюсь проникнуть в ваши тайны», – произнес он с укоризной. Арон не отреагировал. Большая часть его сил уходила сейчас на необходимость поддерживать магическое пламя. Это оказалось утомительней, чем заставить пылать настоящий огонь.

– Для чего ты вызвал меня? – спросил северянин.

Чужак нахмурился, но возражать дальше не стал.

«У меня плохие новости о вашем сыне, господин», – проговорил он с прежней почтительностью.

Арон сумел сдержаться и не вздрогнуть, но контроль над мыслями оказался слабее: огонь с ревом взметнулся выше, пытаясь перейти в реальность. Чужак отшатнулся, инстинктивно вскинул руку, чтобы защитить лицо от пламени. Арону показалось, будто красная пелена действительно заволокла пространство между ними – на одно мгновение. Потом все очистилось.

«Мальчик жив, господин, – торопливо добавил клановец, с опаской убирая руку. – Мальчик жив и не ранен. В ближайшие дни мои люди отыщут его».

Несмотря на собственные уверения, клановец нервничал.

– Отыскать можно только потерянное, – холодно сказал Арон, сожалея, что не может вытащить клановца к себе и все из него вытрясти. Сын? Могла ли речь идти о Рике? Или о другом ребенке, сыне Тонгила-прежнего от неизвестной женщины?