Дар кариатид

— Если только Зеленое Перо работает в воскресенье, — не без ехидства добавил Иван. Так он окрестил помощника Шрайбера за его извечную шляпу.

— Как при царе Горохе, — усмехался Иван. Головной убор Кристофа смешил его не меньше, чем Илюшку передний зуб мастера.

Кристоф приехал, и довольно скоро. Но Иван напрасно сник. Когда дядя Федор несколько раз показал на пальцах цифру «семь», он понял, наконец, что речь идет о днях недели, и ответил:

— Sonntag (Воскресенье).

— Мы пойдем будем работать в воскресенье? — удивился Иван.

По вопросительной интонации Кристоф догадался, что узник интересуется, имеют ли они право на отдых в выходной день.

— Nein, — строго ответил мальчик, — wir gehen nach Langomark zur Polizei.

(Нет. Мы пойдем в Лангомарк, в полицейский участок).

Дядя Федор попытался было выяснить, зачем, но Кристоф ничего не ответил, давая своим видом понять, что вопросы ему надоели, и что скоро все станет известно итак.

Зеленое перо переливалось на солнце и покачивалось от легкого ветра и от того, как он нетерпеливо поводил головой.

— Schneller! (Быстрее!) — прикрикнул мальчик. Ждать узников не входило в его воскресные планы.

Сарайчик опустел, и Дуглас, высунув язык, принялся радостно обгонять велосипед. Быстрый бег после сытого завтрака, лесная дорожка, много не слишком яркого солнца — что нужно еще для собачьего счастья?

В воскресный день лес казался куда приветливее и даже как будто светлее. Деревянные беседки приглашали присесть отдохнуть. Но не для узников прохладный уют с узорчатыми стенами. Надо спешить за Кристофом в «Polizei».

Дорога пролегала мимо чёрного замка, который вызвал у Нины странное чувство. Ей показалось, что когда-то она в нем была, а может быть, только будет.

С удивлением смотрел на замок и Илья.

— Интересно, как они убирают такой огромный дом?

— Да разве они сами убирают? Узники, такие, как мы, и убирают, — ответил Володя на вопрос брата.

— А как же раньше? Когда не было узников… — продолжал допытываться Илюшка.

— Ну… не знаю… — вопрос младшего брата поставил старшего в тупик. — Наверное, были другие узники. У хозяев замков всегда есть кому их убирать. Во всяком случае, не сами они их убирают — это точно.

Кристоф строго обернулся на братьев. Разговор на незнакомом языке его нервировал. Тем более, что говорили русские, явно, о баоре и его замке.

— Sprecht nicht, — сдвинул брови немецкий мальчик и добавил привычной скороговоркой. — Schneller, schneller! (Не разговаривать! Быстрее, быстрее.)

Анастасия отставала. Приступы чахотки поминутно сотрясали ее. Но гневные окрики Кристофа заставляли и её не терять велосипед из виду.

В полицейском участке, располагавшемся в небольшом неприметном здании, узникам выдали нашивки на грудь с надписью «ОСТ» — знак принадлежности к «восточному блоку».

На обратной дороге в Берхерберг на Лангомарк снизошел дождь, теплый, проливной, с солнечными проблесками, как смех сквозь слёзы счастья. Кристоф нахмурился и поспешал нырнуть под крышу ближайшего вставшего на пути здания. Им оказался единственный в поселке магазин. Кристоф оставил велосипед у стены. Он разрешил последовать за собой и узниками, но они были рады ливню, как празднику. Ни о какой бане в Берхерверге не приходилось и мечтать, и вода с неба была настоящим подарком. Теплые струи смывали грязь, усталость, страх.

Кристоф удивленно наблюдал из окна, как зрелые мужчины с детским восторгом подставляют дождю бородатые лица, а мальчик и девочка прыгают от радости, набирают полные горсти дождя и плещут ими себе в лицо и друг в друга. Даже больная женщина и та блаженно улыбается, подняв лицо к небу.

Помощнику лесника вдруг захотелось выбежать из магазина, громко хлопнув дверью, захохотать просто так, без причины и также подставить лицо и ладони дождю и прыгать, и плескаться. Но Кристоф только прижался лицом к стеклу, смешно расплющив нос, и казался с улицы похожим на раздосадованного чем-то поросеночка.

…Ливень кончился также внезапно, как начался. Кристоф отпрыгнул от окна, выбежал на улицу, оседлал велосипед и, снова приняв строгий вид, приказал следовать за ним.

Глава 31 «Мартын с семенами»

Посмотреть, как работают узники, Шрайбер приехал где-то через неделю после того, как привёз их на поезде в Лангомарк и передал Кристофу. Мальчишка, конечно, ещё легкомысленный. Но уже сейчас видно, толк из него будет. Любит мальчик лес. А это главное… Лес — он ведь украшение Земли. Дома… что дома… Даже замки и те стирает время, а леса они вечно будут, покуда плывет по кругу во Вселенной цветущий шарик — Земля.

Размышления о лесе Шрайбер всегда связывал с раздумьями о смысле бытия. Вернее, лес и был для него этим смыслом, и думать о нем было приятно, скользя по тихой лесной дорожке на двух колёсах. Рядом с велосипедом трусила пятнистая красавица Конда. Птицы воздавали хвалу деревьям, а ветер шелестел первой влажной зеленью.

Иоганн Шрайбер тихо посвистывал, вливаясь в райскую симфонию леса, и смолк, увидев согнутые фигурки сквозь паутинку ветвей.