Дар колдуна

Он снова падал в пропасть. Камни выскальзывали из-под рук и летели вниз в бездну. Он бессильно цеплялся за выступы скал, но пальцы срывались, а собственное тело казалось невыносимо тяжёлым. Рикард снова схватился за камни, прильнул к ним всем телом, стиснув зубы. Каждое прикосновение к скалам причиняло мучительную боль, и он физически чувствовал, как пропасть вытягивает из него силы, как он растворяется внутри её мощных пород, теряет себя. Рикард попытался подтянуться, забраться повыше, и тут нога предательски сорвалась. Словно только этого и дожидался, очередной камень под рукой обломился, и Рикард полетел на дно пропасти. По ущелью разнесся отчаянный крик.

Открыв глаза, Рикард некоторое время лежал в темноте, бездумно глядя в потолок. За окном стояла непроглядная тьма, а в комнату лился свежий ночной воздух. Видение было настолько живым, что до сих пор стояло перед глазами и спорило по реалистичности с погруженной во мрак комнатой. Опустив ноги на пол, Рикард поднялся с кровати. Та тихо скрипнула. Юноша немного постоял, качая головой и призрачно улыбаясь. Такая ненастоящая сейчас спальня и такой правдоподобный кошмар. Двигаясь тихо, как тень, Рикард прошёл через комнату и замер у большого зеркала, сейчас похожего на омут чёрной воды. На раскрытой ладони затрепетали языки пламени, точно такой же огонь отразился в тёмном стекле, и из мрака вынырнуло его собственное лицо. Рикард наклонил голову, с каким-то задумчивым интересом рассматривая себя в зеркале. Костерок на ладони зловеще колыхнулся.

Странно. Он думал, что со смертью Гильема эти сны исчезнут. Свершится месть, и воспоминания отступят. Но оказалось, что прошлое уже въелось в него, как ржавчина в металл, пропитало насквозь, стало его частью. Рикард тихо, снисходительно рассмеялся. Не вышло. Придётся с этим жить. Открытие не удивляло и не пугало. В конце концов он уже давно привык к своим снам. Его прошлое. Его истинная сила.

Рикард улыбнулся снова, внимательно разглядывая своё отражение. В ночное время следы прошлого становились ещё заметнее, чем при дневном свете: и бледность кожи, и худоба, и горящие на остром лице охотничьим азартом глаза. Рикард привычным жестом смахнул со лба прядь волос, провёл пальцами по шее. Шрам тоже был заметнее ночью. Юноша усмехнулся, ведя рукой по змеистой линии. Говорят, у магов, даже самых слабых, не остаётся следов от ран, потому что их сила всё залечивает. Существовала легенда, что шрамы бывают только у тех чародеев, кто не желал их отпускать, у тех, кто делал такие отметины своей памятью и черпал из них мощь. Рикард как никто знал, что это не легенды. Именно поэтому маги, носящие шрамы, считались самыми страшными людьми из своего племени.

Пламя вновь колыхнулось, перекатываясь по коже и не причиняя ей вреда. Рикард отнял ладонь от шеи и поднял на уровень глаз. Повертел перед лицом, разглядывая. Сейчас, когда вечные перчатки лежали на столе, в зеркале отражалась правда. На фоне общего облика руки выделялись ярким пятном и приковывали взгляд. Обе ладони изрезали глубокие рубцы. Они покрывали кожу неким узором и напоминали шрамы от ожогов. Местами следы врезались так глубоко, что обнажали мышцы. Рикард прищурился, изучая изуродованную прожженную ладонь. Удивительно, что волшебник из Хорванды знал о ритуале. Тем более стоило скорее избавиться от чересчур осведомленного противника. Рикард сурово нахмурился и отошёл от зеркала. Хорошо, что волшебник внял его речам и попытался уговорить принца убраться подальше. Значит, готов отступить. Осталось ему немного помочь. Рикард усмехнулся. Почему бы нет? Всего одно простое действие, и завтра хорвандцев уже не будет в Румии. Порыв ветра ворвался в комнату, и Рикард с наслаждением повернул лицо ему навстречу. Всё идёт прекрасно. Вот только… Лицо юноши снова ожесточилось. Только нужно кое-что прояснить. Маг прикрыл глаза, позволяя ночной силе пропитать тело и растворить в темноте, улыбнулся призрачными губами, скользнул в окно бесплотной тенью. Ветер подхватил кусок мрака и понёс через лес в сторону города. Это был его любимый способ перемещения.

В городе царили тишина и безлюдие. Обыватели давно спали по домам, и даже борьба повстанцев с воинами короны временно прекратилась. Казалось, улицы оцепенели, и только редкие прохожие развеивали впечатление, что в городе не осталось ни одного живого человека. Рикард приземлился в богатом квартале. Сидящая на мостовой кошка подскочила от неожиданности и с громким мявом кинулась в сторону. Приблизившись к небольшому дому из серого кирпича, Рикард тихо скользнул внутрь прямо сквозь стену.

Хозяин дома безмятежно спал. Рикард вошёл в тёмную спальню и остановился у кровати, рассматривая немолодого уже мужчину. Известный в городе как судья Бернар, тот имел довольно простую внешность. Русый, коротко стриженый, крепкого сложения человек с невыразительным лицом. Единственное, что отличало его, это гордая аристократическая морщинка на лбу. Рикард задумчиво посмотрел на спящего, потом опустился на корточки рядом и неожиданно рявкнул:

- Подъём!