Дар милосердия

Я прикоснулся к холодному стволу башенного бластера. Пальцы так и тянулись к спусковому крючку, а глаза — к паутинке прицела. Прежде мне не доводилось сбивать вертолеты вурдалаков — просто потому, что те никогда не подставлялись. Но я с нетерпением ждал подходящей возможности.

Ночь выдалась чересчур холодной для июня. Ветер переменился и дул теперь с северо-востока, прогнав пришедшую с запада пепельную дымку. Звезды на небе были хорошо видны. Марс ярко светился оранжевым и больше не напоминал воспаленный глаз. Страна Девкалиона, тем не менее, оставалась загадкой.

Прошел час. Смотрители передали свои рапорты, и я занес их в протокол.

Час ночи. На фронте «Кадиллака» без перемен.

Я стал думать о Джулии, и волшебство ночи окутало меня. Представил, как она спит, ее темные волосы на подушке, аккуратные полумесяцы ресниц, подчеркивающие белизну щек, гибкое, грациозное тело под одеялом. Я слышал ее легкое дыхание…

Легкое? Отнюдь. Сейчас Джулия дышала громко и размеренно, словно не человек, а машина. Неисправная машина, а точнее — вращающийся бур с хорошо смазанными, но изношенными муфтами.

Я насторожился и попытался отыскать источник звука. Поначалу мне казалось, что звук идет отовсюду, но вскоре обозначилось точное место. Северо-восточная часть кладбища, зона Башни № 11.

Я набрал 11 на видеофоне. На экране возникло худое лицо Кестера.

— Ты слышишь бур? — резко спросил я. — Или ты оглох?

Кестер напрягся.

— Кажется, слышу…

— Так какого черта не сообщаешь? Мне даже здесь его слышно!

— Я… я собирался, — замялся Кестер. — Хотел сначала удостовериться.

— Удостовериться?! Какие тебе еще нужны подтверждения? Теперь слушай. Стоишь у бластера, смотришь во все глаза, слушаешь во все уши. Я иду к тебе. Если замечу вертолет, швырну под него фальшфейер. Попытаются уйти — поджаришь их. Не попытаются — еще лучше, возьмем живьем. Давно хотел посмотреть на настоящего вурдалака. Но если что — стреляй. Нам не сносить головы, если они уведут еще одну машину.

— Вас понял, — ответил Кестер. Экран потух.

Раздумывая о некомпетентности своих подчиненных, я спустился по лестнице. Вчера мы потеряли машину из-за Бетца, сегодня халатность Кестера чуть было не привела к потере другой — и все еще может привести, если я не буду предельно внимателен.

Разгильдяйство сотрудников просто не укладывалось в голове. Оба ведь недавно женились, причем в один день, и остро нуждались в деньгах, что платил «Кадиллак», ведь женщинам запрещалось работать после замужества. Не могли же они намеренно рисковать работой?

Может, Бетц действительно ничего не видел и не слышал, пока не стало слишком поздно. А Кестер и правда не был уверен, что звук исходит от бура.

Но я был в этом уверен, и чем ближе подходил к Башне № 11, тем яснее это понимал. Я старался остаться незамеченным и не попадать в лучи прожектора. Это было нетрудно, ведь заросли деревьев, многочисленные холмики и ложбинки предоставляли отличное укрытие. В кои-то веки страсть древних автопроизводителей к ландшафтному дизайну помогала мне, а не вурдалакам.

Башня № 11 возвышалась надо мной, будто трехногий скелет, вонзающий костлявые пальцы в мертвенно-бледный лик луны. Звук становился все отчетливее. Про себя я вновь обругал Кестера. Нужно быть полностью глухим и слепым, чтобы не заметить, как могилу раскапывают у тебя под носом. А может, он заодно с вурдалаками?

Я прокрался сквозь гущу тополей и укрылся понадежнее. Грузовой вертолет был прямо передо мной. Он завис над могилой метрах в десяти от моего укрытия, торчащий из его чрева бур напоминал огромное жало. Могильный холм уже был пробуравлен там и сям, чтобы земля свободно рассыпалась, когда будут поднимать саркофаг.

Теперь бур пытался найти кольцо на крышке саркофага. Наконечник скрежетнул об оружейный металл. Гигантское сверло закрутилось в обратную сторону, быстро поднялось и исчезло в брюхе висящей машины. Яркий луч заглянул в отверстие и мгновенно погас. Послышался чей-то вздох облегчения, за которым последовал едва различимый шум лебедки. Стальной трос с крюком опустился в проделанную буром дыру.

Я снял с пояса фальшфейер, распечатал его. Бросок оказался точен — шашка приземлилась прямо посередине могильного холма и вспыхнула. Свет был ослепительным. На всей северо-восточной части кладбища стало светло, как днем, и даже внутренность вертолета я видел как на ладони. Несколько вурдалаков в рабочих комбинезонах стояли у раскрытого люка. В глаза мне бросилось лицо оператора лебедки…

И что это было за лицо! Пейзаж двадцатого века. Капля машинного масла на розовой щеке не испортила белизну облаков. Синева глаз, ослепленных внезапной вспышкой, растекалась вдоль зеленого луга. Лесистые холмы были еще прелестнее, чем прежде…

И только одинокой птицы нигде не было. Небо опустело.

Спустя мгновение образ исчез. Гроб вылетел из могилы, разбрасывая комья земли во все стороны, в том числе и на меня. Я прикрыл глаза руками, с трудом удерживая равновесие. Когда зрение вернулось, вертолет был уже высоко над деревьями, а саркофаг болтался туда-сюда под его по-прежнему распахнутым брюхом.