Дар смерти

— Точнее, вы никому не говорите обо мне. А вот мои слова передавайте, кому хотите.

— Какие?

И я рассказала мужчине про вора. Про рыжего парня, про его отца, про корабли…

А к кому мне было еще обратиться? В стражу?

Скажите, вы сами-то верите, что подобная торговля может обойтись без прикрытия? Наверняка, они кому-то отзвякивают в страже. И одно неосторожное слово станет концом для рабов.

Лорит слушал внимательно и серьезно, а потом кивнул.

— Да, госпожа. Абы кому такое не расскажешь.

— Маркизу?

— Не знаю, госпожа. Даже и не знаю…

У меня была возможность пробиться к герцогу, но как-то я сама в нее с трудом верила. Ой, с трудом…

Да и внимание к себе привлекать не хотелось. Герцог неглуп, он и так мной заинтересовался, и мне не хотелось давать ему возможность вспоминать о себе чаще. Я бы с удовольствием держалась от него подальше — насколько возможно.

— Но что же делать?

— Эти корабли…

Вопрос я поняла и без слов.

— Портовые мальки узнавали для меня. «Черный Заяц» простоит в порту еще три дня, «Зубастая девушка» — десять дней.

— Время есть. Это хорошо.

— Но и в трюмах наверняка кто-то есть…

Лорт кивнул.

— Я подумаю, что можно сделать, госпожа Ветана. А вы будьте осторожнее. Прошу вас.

Мне осталось только грустно покачать головой.

Осторожнее?

Да я была бы счастлива жить спокойно. Жить, работать, не бояться завтрашнего дня…

Но жизнь устроена так, что на каждого мага жизни находится слишком много желающих поживиться за его счет.

Что мне оставалось делать?

Только одно.

— Спасибо, Лорт.

— Да не за что. Это с меня причитается за маркиза… тряпку, что ли, дай? Яйца приберу…

* * *

Когда мужчина ушел, я еще с полчаса сидела, обхватив голову руками.

Вот так и бывает. Стараешься, бережешься, а все равно — находится и на тебя злая воля.

Что бы сейчас мне сделать? Сбежать из Алетара?

Хм-м…

Не самая плохая идея, но куда? И как?

Надо продумать этот вопрос. В любом случае, просто так сорваться и уехать, как я сбежала из дома, уже не выйдет. Я подала заявку на получение гражданства Раденора, и странно будет, если я вот так сорвусь с места. И искать меня будут. Я буду отвечать уже перед законом.

Уезжать надо не просто так, а куда-то.

Например, перевестись в другой город. Или найти себе работу при каком-нибудь больном. Или…

Надо обдумать все пути и выбрать подходящий.

Я обвела взглядом дом.

Чистенькие окошки, веселые занавески из ситца, пучки трав, развешанные на стенах…

Как мне не хочется уезжать! Светлый, как мне не хочется уезжать!

Слезы сами собой навернулись на глаза.

Неужели так будет всю жизнь?

Перекати-поле, трава, которая ни за что не зацепится, которую гонит вечер, по своей прихоти?

Неужели?

И все же, лучше в бегах, чем в Храме. Я справлюсь, я обязательно что-нибудь придумаю! Заодно, кстати, и барон останется в Алетаре…

Но как же не хочется расставаться.

Слезы текли по щекам, и я вовсе не аристократически шмыгала носом.

Ну и пусть! Ну и все равно!

Почему все считают меня вещью, у которой нет ни чувств, ни желаний? С которой можно не считаться!? Почему маги жизни так беззащитны!?

За что!?

Глава 10

— Помогите!!!

Дикий крик прорезал шум и гам лечебницы, словно горячий нож — кусок масла. Я дернулась.

Посреди лечебницы стояла женщина с ребенком на руках.

И — кровь…

Сколько же там было крови, сколько крови…

Словно она вся в ней искупалась…

Я опрометью бросилась к ней.

— Что случилось?

— Мой сын! — Глаза у женщины были безумными. А тельце на руках — мертвенно-бледным. — Помогите!!!

— Что с ним? — я решительно направила женщину в палату, чтобы не орала посреди коридора.

— Он…

Царапинка на пальце у ребенка была совсем небольшой. А кровь все лилась и лилась из нее, пропитывая ее и его одежду. И кажется, я знала, в чем дело.

Есть такая болезнь…

Когда мы поранимся, кровь долго не вытекает. На воздухе она густеет, свертывается. А вот если нет…

Тогда человек может истечь кровью и из самой маленькой ранки. Что и происходит.

Видимо, женщина — мать. Няня не была бы в таком отчаянии, а она…

— Дайте его сюда, — решительно приказала я.

— Нет! Я… он…

— Линда!

Линда была уже рядом. Обхватила женщину за плечи, встряхнула.

— Верь ей! Госпожа Ветана слов на ветер не бросает. Ты верь…

Она не верила. И я это видела.

Она просто боялась, что как только она спустит ребенка с рук, искра жизни в нем затихнет. А я видела, что осталось уже немного, совсем немного, потом и я не помогу…

— Ну!

Спорить было решительно некогда. Я рванула тяжелое теплое тело из рук женщины, выпихнула ее из палаты и захлопнула дверь.

Мягко опустился засов.

Они есть не везде, но там, где мы лечим — обязательно. Не хватало еще, чтобы к нам вламывались в самый неподходящий момент.

В дверь снаружи тут же застучали, потом послышался мягкий голос Линды… я не отвлекалась.

Мальчик на моих руках уже почти не дышал.

Сколько ему? Лет пять? Шесть?

Да, не больше.

И сила хлынула потоком из моих рук.

Она пела и звенела, она расцветала над моими пальцами золотом солнца, она проникала в тело ребенка, останавливая кровь, выжигая болезнь, заставляя восполнять утраченное — и мальчик выгнулся под моими руками, глухо закричал…

Кажется, снаружи тоже кто-то кричал.