Дариен

– Они замечательные ребята, миледи, все они. Это Микахель, он в совершенстве владеет Мазеровыми шагами. Это такой вид восточных боевых искусств. Он будет рад возможности научить других – и через несколько лет у вас, быть может, будет абсолютно обновленная стража.

– Очень хорошо, минейр, – сказала леди Саллет, кивнув в сторону крепко сложенного молодого человека, который с благоговейным страхом наблюдал за тем, как стремительно меняется его жизнь. Он поклонился в ответ, и леди Саллет увидела, как в его глазах блеснули слезы. Ей было приятно осознавать, что ее слова могут кого-то так тронуть. Это было самое главное преимущество обладания властью, сама ее цель.

Взгляд женщины остановился на последнем. Он обладал внешностью маленького мальчика, смотрел на нее совиным взглядом, торжественно и молчаливо, пока все прочие улыбались и шутили друг с другом.

– А вы, молодой человек, – сказала леди Саллет. – Что же мне делать с вами?

– Я не молодой человек, – отозвался Артур. И улыбнулся. – Я голем. Вы позаботитесь о Теллиусе?

Леди Саллет покосилась на старика и, к своему стыду, почувствовала, что ее щеки покраснели.

– Да, позабочусь, – ответила она.

После ее ответа на лице Теллиуса медленно расплылась улыбка, а Микахель, посмеиваясь, ткнул его локтем под ребра.

Артур кивнул.

– Тогда я бы хотел провести остаток лета с человеком, который потерял своего сына. У него две дочери, а живет он в деревне под названием Вайберн, к востоку отсюда.

– Что ж… ясно. Восстановление дворца займет немало времени. Я правильно понимаю, что ты приемный сын более древнего народа?

Артур помедлил, стоя неподвижно. Наконец он кивнул.

– Верно. Моя мать была королевой дюжины городов.

Леди Саллет снова задумалась, но не изменила решения, принятого ранее. В Дариене будет король, которому незнакома ни алчность, ни злоба. Вечный король, который никогда не ошибется и не станет жестоким.

– Думаю, нам будет достаточно и одного города, – сказала она. – Пока.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, и прошептала ему на ухо слова, которым ее научил Теллиус. Когда она выпрямилась, Артур напрягся. И низко поклонился леди Саллет.

– Я готов служить вам, леди Саллет.

– Будешь ли ты править Дариеном? Станешь королем?

– Если вы желаете этого, то да. – Артур покосился на Теллиуса, но лицо старика абсолютно ничего не выражало, словно он сдерживал очень сильное чувство.

Леди Саллет посмотрела на них обоих.

– Можете провести лето так, как вам захочется, милорд, – сказала она негромко. Ей очень хотелось задать еще один вопрос, но она сдержалась. Ночь выдалась долгой.

Вик Дидс был измотан и сыт по горло ехидной злобой, сочащейся отовсюду. Он не ожидал, что Бессмертные будут так легко разбиты, не раз им приходилось сдаваться, не раз их окружали. В рядах элитной кавалерии было слишком много людей, которых Дидс презирал или оскорблял в те времена, когда, будучи правой рукой генерала, чувствовал себя в безопасности. Пара человек подозревали – и не без причин, – что он спал с их женами. Разумеется, они первым делом укажут на него, обвинят его во всем, захотят отомстить за оскорбления, и пожалел, что у него кончились патроны. Все-таки у меча есть одно преимущество. Его не нужно постоянно заряжать.

Солдаты Харта, конечно, не знали ни кто он такой, ни что он сделал. Они удовлетворились тем, что забрали у него все четыре револьвера и связали ему руки за спиной, как и у остальных пленных. Что с ним будет дальше, их не очень-то заботило. Отделять зерна от плевел придется уже не им, когда в городе восстановится порядок.

Когда Дидса поймали, он не слишком расстроился. Когда злость немного поутихла, когда страсти битвы улеглись, он твердо знал, что городу все равно будет нужен Бессмертный легион, состоящий из крепких, смертоносных людей. Или, что важнее, в Дариене всегда будут смертоносные люди, которым нужен легион. Двенадцать Семей будут полными идиотами, если уничтожат свою собственную защиту в порыве праведного возмездия и позволят захватить город! Пока он будет вести себя смирно, у него будет шанс пережить выборочное наказание, которое, безусловно, последует.

Дидс не ожидал, что его осудят во второй раз. Он никогда не читал Библию, но мать когда-то рассказывала ему историю о рыбаке, которого обвиняли каждый раз, когда он оборачивался. Ты ведь был с ним, разве нет? Ты один из его апостолов. Он один из них. Один из них.

Дидс чувствовал себя примерно так же, когда солдаты дворцовой стражи подошли к колонне пленников и стали рассматривать их лица, хватая растерянных мужчин и женщин, вглядываясь в них, прежде чем отшвырнуть назад. Дидса тем временем заковывали в кандалы следом за дюжиной Бессмертных, которые уже стояли, ссутулившись, в своих блестящих сапогах и белых плащах. Завидев приближающихся стражей, он тут же машинально отворачивался. Но ему не повезло: кто-то узнал его и теперь показывал на него дрожащим пальцем, как старая дева, изобличающая вора, который украл у нее кошелек.