Дарий Великий заслуживает большего

– Тут я тебе вряд ли подскажу. Мы не зашли дальше поцелуев.

– Правда?

– Ага. – Я проглотил лягушку, которая пыталась выпрыгнуть у меня из желудка. – Лэндон хотел. Но я не был готов.

– Понятно.

– Прости, что ничем не помог.

– Наоборот! – Джеймс улыбнулся, его плечи расслабились. – Ты очень помог. Мы с Кейти тоже пока не зашли дальше поцелуев. Наверное, я просто переживаю.

– Почему?

– Не знаю, у меня такое чувство, что мы обязаны хотеть секса.

Я кивнул.

– Самое главное – говорить о том, чего вам обоим хочется. Нужно общаться.

Джеймс хлопнул меня по спине.

– Спасибо, чувак. И почему мы с тобой не дружили до этого года?

Мы с Джеймсом были знакомы со средней школы.

– Я просто не слишком хорошо схожусь с людьми.

– У меня с этим тоже проблемы. – Джеймс бросил взгляд на часы, которые носил на левой руке, хотя был левшой. – Черт, пора отложить БПЛ.

Я фыркнул.

– Удачи.

– Она мне не понадобится. – Джеймс похлопал себя по животу.

Аббревиатура БПЛ была кодовым обозначением «Большой Предматчевой Личинки». Многие парни этим страдали. Может, причина была в беге во время разминки, или в волнении перед игрой, или в слишком большом количестве еды. Со мной такого пока не случалось.

Я заново зашнуровал кроссовки и встал, едва не врезавшись в Чипа.

– Ой, прости.

– Все нормально, – сказал Чип. – Джеймс побежал отложить БПЛ?

– Ага.

Чип хихикнул.

На секунду показалось, что мы снова друзья.

Мне не хватало этой легкости.

Я скучал по дружбе с Чипом.

– Ну… – Он сглотнул.

– Ага.

Как оказалось, даже если команда противника носит имя капитана из «Звездного пути», для нас это еще не гарантия успеха.

Мы каким-то чудом отбивали их сокрушительные атаки и не давали открыть счет. Гейб с Джеймсом так и не смогли пробиться к воротам, так что все закончилось серией пенальти.

К тому времени Кристиан и Диего были вымотаны до предела. Как и мы все. Справедливости ради, Вомбаты Райкера (вот уж действительно Талисман Десятого Уровня) тоже устали.

Судья подбросил монетку, Вомбатам выпало бить первыми. Кристиан отразил четыре удара, но – к бешеному восторгу толпы на трибунах – пропустил последний.

Мы не забили ни одного мяча, и Чип был нашей последней надеждой.

Он не улыбался, когда шел к мячу. Я видел, как он стискивал зубы. Пот пропитал его футболку, прочертив между мышцами спины ложбинку позвоночника.

Чип глубоко вздохнул и нанес удар. Предполагалось, что мяч полетит в левый угол. И он бы полетел, если бы не задел штангу.

Наша команда не издала ни звука – мы стояли не дыша, даже когда прозвучал свисток, – а болельщики школы Райкер взорвались радостными воплями.

Мы проиграли.

Наверное, мы слишком устали, чтобы переживать из-за поражения. Мы поздравили Вомбатов с победой, обменялись с ними рукопожатиями, стукнулись кулаками и молча побрели к трибунам. Кто-то шел, закинув руки за голову в знаке капитуляции, кто-то – забросив руки на плечи сокомандникам.

Чип брел, ссутулившись, и буравил взглядом землю, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу.

Ужасно было видеть его в таком состоянии.

Сам не знаю, почему я так поступил, – правда, не знаю, – но я задержался, и когда Чип поравнялся со мной, положил руку ему на плечо.

Так делал Сухраб, когда я был расстроен. И когда я был счастлив, тоже.

Сухраб постоянно обнимал меня за плечи. Как будто все парни так делают.

Наверное, если я действительно нравился Чипу, было неправильно его так обнимать.

Но в тот момент я в самом деле хотел быть его другом.

– Эй, – сказал я.

– Эй, – эхом откликнулся он.

– Жесткая была игра.

– Ага.

Больше Чип ничего не сказал, и мне стало как-то неловко.

Плюс мы оба были ужасно потными и разгоряченными, отчего меня охватили чувства, к которым я определенно не был готов.

Так что я отпустил Чипа и пошел к трибунам, где меня ждали родители с Лале.

– Ты отлично сыграл, – сказал папа.

– И все равно мы продули.

– Это неважно. Главное, ты выложился на полную.

– Спасибо.

– Ты заработал золотую звездочку! – объявила Лале.

Я опустился перед ней на корточки.

– Правда? Считаешь, я заслужил?

– Ага.

– Спасибо, Лале.

Мама положила руку мне на плечо.

– Мы тобой гордимся.

– Еще бы.

Я взъерошил волосы, попутно забрызгав семью каплями пота.

Лале возмущенно пискнула.

– Прости, прости! Мне надо привести себя в порядок.

– Увидимся дома, – сказала мама и поцеловала меня в лоб, несмотря на то что я был грязный и потный. Папа последовал ее примеру. Он положил руку мне на затылок и сказал:

– Дарий, мы правда очень тобой гордимся.

– Спасибо, пап.

Я посмотрел ему в глаза, а он улыбнулся и кивнул.

Папа еще не пришел в норму, но ему стало значительно лучше. Круги под глазами уменьшились, из огромных темно-синих впадин превратившись в маленькие серые полумесяцы.

– Я тебя люблю.

– И я люблю тебя, сын.

У дальнего конца трибун Чип болтал с Трентом, на коленях у которого подпрыгивала Эви.

Я знал, что он ее дядя, но все равно от этого зрелища мне стало не по себе.

Стоявшая рядом с ними смуглая женщина с темными волнистыми волосами обняла Чипа.

Может, это его мама?

Тогда понятно, в кого пошла Эви.