Dark Skies

Он видел мир. Землю, на которую приходил раз за разом, меняя свой облик в охоте за новыми душами. Тысячи, миллиарды видений вспыхивали в сознании, от разнообразных городов Живых до арктических льдов, но все их пронизывал яркий свет. Даже там, где сейчас должна была быть глубокая ночь, он видел эти нити, эти незримые корни Древа, проросшие через весь мир насквозь. От самых глубин Андерскейпа – и в бездонную пропасть космоса. Будто пульсирующими кровеносными сосудами Живых, будто звенящими струнами их музыкальных инструментов, эти нити дрожали в некоем четком ритме. Оборви их – и этот мир разорвется, а следом за ним и ты сам.

Ведь ты лишь часть этого мира – и эти нити жизни сплетают и тебя тоже.

А ты как думал?..

Руки жгло. Секунды истекали догорающими искрами на когтистых ладонях. Мгновения, растягивающиеся в вечность. Нереально точное ощущение времени, от которого каждое движение казалось слишком медленным. Идеальный таймер продолжал идти уже внутри него, как заклинание оттянутого действия.

Время, на самом деле, ни в чём не измеряется. Оно просто есть. Вопрос лишь в том, как ты его чувствуешь.

Цена ошибки – всё.

Там, на другом конце этой «шахматной доски» лед стремительно покрывал скалу Древнего Тьмы, и уже некому было сдержать натиск войск Света: Демнок, точнее, его труп, лежал разорванным у чаши Источника, и крипы штурмовали сердце Крепости. Где-то там был Морфлинг, точно так же стоял посреди чужого святилища, гигантской ледяной волной отражаясь на красных гранях монолита, спокойно смотря в глаза Древнему – и выжидая. Выжидая, пока оба «храма» будут разрушены достаточно, чтобы нанести один завершающий удар прямо в их сердце. Рассчитывая оставшиеся силы на этот последний удар.

Как издалека, Невермор услышал треск пламени. Столбы дыма уже уходили к небу, огонь полыхал на руинах Крепости Света, перекидываясь на опутавшие лагерь корни Древа. Языки огня обгладывали деревья и постройки, сжирали ещё не поглощенные трупы. Пламя подбиралось всё ближе, вместе с подходящими новыми отрядами крипов, и двое радиантов внизу не могли сдержать их натиск. Да в том уже не было надобности.

«Уходите», – мысленно обратился Жнец к ещё живым… врагам? Уже нет. Уже не было разницы, кто враг, кто друг. Да и никогда не было. Быть может, – морду демона перекосила злая болезненная усмешка, – они могли бы быть даже на одной стороне. – «Уходите, оба, если хотите жить».

Зачем он их предупреждает отступать, если ему до них нет никакого дела, и оба радианта вызывали лишь раздражение? Здесь не было уже разницы, кто «враг», а кто «друг». Они все были шестеренками одного механизма. И это было не более чем знаком солидарности с теми, кто оказался в одной плохой истории вместе с ним. На самом деле, он даже не ожидал ответа. Его делом было только предупредить, а дальше уже их дело, отступать – или погибнуть под лавиной вражеских войск.

Искры падали на нагревающийся пол с лап демона.

Ладонь уперлась в холодный монолит Древнего, когти заскребли по гладкой поверхности. Где-то точно так же ледяная ладонь Морфлинга уперлась в гладь Древнего Тьмы. На демона и на водяного монстра взирали холодные взгляды их хозяев, настоящих хозяев, которых они пришли свергнуть. И Древние смеялись, насмехались над пришедшими.

Древние не верили, что их способны уничтожить.

Они даже не ставили под сомнение свою неуязвимость, гарантированную им тем самым «зазором» во времени. Твари, дьявольские в своей сути настолько, что даже Несущий Смерть со своей свитой покажется ничтожеством на их фоне, что уж говорить о Неверморе и других пешках в этой безумной игре?

До Жнеца ещё доносились невнятные обрывки слов, похожие на разговор: похоже, тролль оттаскивал свою незадачливую и изрядно раненную союзницу к Фонтану. За радиантами ещё кидались в атаку некоторые крипы, отвлекаясь от штурма, но осадные орудия уже запускали всё новые и новые горящие снаряды в Древний. Древо было объято пламенем, сгорая заживо, и огонь подбирался к монолиту.

У Невермора были все шансы сгореть вместе с Древним. Заточенные в его крыльях души метались в панике, а самому демону хотелось смеяться, смеяться громко и безумно, воспевая реквием… по себе самому.

По ним всем.

«Гореть вам в Аду и мерзнуть в космической бездне!»– в злое, мстительное пожелание самого Невермора примешивался чей-то другой голос. Единственная душа, ещё хранимая внутри, которой хотелось также надрывно засмеяться, если бы только была такая возможность…