Даруй им покой

Все трое с опаской посмотрели на закрытую дверь, словно ожидая, что прямо сейчас барон появится из-за нее, облаченный в монашескую рясу.

Поначалу затворничество сэра Уильяма, обсуждаемое этим утром в его приемной, воспринималось Дирхартом с облегчением – не надо бояться попасть впросак при исполнении светских обязанностей. Однако сейчас он поймал себя на мысли, что искренне разделяет досаду друзей. Он чувствовал, что достаточно освоился в роли дворянина – настолько, чтобы в душе ныло от осознания скорого расставания с нею.

Чтобы прогнать тоску, Дирхарт напомнил себе, что в трущобы ему возвращаться не завтра, взглянул на кружащих над крепостной стеной ласточек и ступил на лестницу, ведущую к комнатам баронской свиты.

Откуда-то из глубины переходов и коридоров слышался заливистый девичий смех, под каменными сводами носилось веселое эхо. Дирхарт невольно улыбнулся. Через некоторое время смех стих, послышались быстрые легкие шаги, из-за поворота выбежала хорошенькая белокурая девушка. Она торопливо присела перед Дирхартом, стрельнув в его сторону глазами, и тут же исчезла за другим поворотом коридора.

– Джон, мне тут в коридоре было виденье, – сказал Дирхарт, входя к себе. – Вроде откуда-то отсюда появилось. Ты не знаешь, кто это такая?

– Ой, господин, погода-то какая сегодня хорошая!

И Джон церемонно поклонился.

– И правда, наверное, померещилось, – улыбнулся Дирхарт, садясь и закидывая ноги на соседний стул. – Скажи-ка мне лучше вот что… Представь: человек умер. С каждым рано или поздно случается, и с нами тоже случится. Но вот тебе бы пришло в голову скрывать мою смерть?

С лица Джона тут же сползла улыбка.

– Не дай бог, господин! Не говорите лучше таких вещей.

– Ну, хорошо. Не я. Представь, что умер какой-нибудь твой родственник. В каком случае ты стал бы скрывать его смерть?

– От кого скрывать?

– Ото всех.

Джон задумался.

– Наверное, господин, если бы вдруг кто-то решил, что я сам этого родственника и убил. Тогда, может, и стоит скрывать.

– Хм… А зачем тебе бы понадобилось его убивать?

– Из-за наследства.

– Но если он якобы жив, то и наследства ты не получишь.

– Так я тогда смогу от его имени всем распоряжаться, а это тоже неплохо.

– Хорошо мыслишь, мне нравится. А если его смерть долго скрывать не получается, то можно представить все так, будто он удалился от мира, постригшись в монахи…

– Это вы все про сэра Ричарда думаете?

– Да, Джон. Что-то во всей этой истории мне не нравится. Что-то с чем-то не сходится, а что и с чем – не могу понять… Не похож сэр Уильям на охотника за наследством.

– А кто похож-то, господин? Однако уж кому, как не вам, знать, как часто родственники друг друга норовят сжить со свету.

– Знаю, Джон. Потому и говорю – сэр Уильям на них не похож. Слишком беспечен. Ведет себя так, будто ему в голову не приходит, что его можно в чем-то заподозрить. Смерть брата скрывает как-то неловко – то ли наивно, то ли нарочито… Я думаю, всем эта история кажется темной, потому и говорить о ней не очень-то любят. Темные истории лучше не обсуждать, чтобы самому в них не увязнуть.

– А вы, как я погляжу, так и норовите увязнуть!

– Мне за это платят.

– Вот уж нет, господин! Вам заплатили, чтобы вы покойника нашли. А вы в семейные дела барона пытаетесь влезть.

– А как я его, по-твоему, должен искать? По запаху? Вот и тяну за все ниточки, которые вижу.

– Тянете, да… как бы вас самого куда-нибудь не затянуло!

– Так кого я только что в коридоре видел, а, Джон?

– Погода сегодня хорошая, господин.

И Джон демонстративно стал рассматривать вынутый из сундука хозяйский камзол.

* * *

Луна равнодушно освещала булыжник двора. В равнодушии с ней могло поспорить только окно спальни Маргарет. Дирхарт отошел на шаг от поддерживающей крыльцо колонны и отсалютовал окну флягой. Издевка? Насмешка? Какая разница! Стоит он под ее окном или нет, Маргарет все едино. Он отхлебнул виски и отвесил насмешливо-изящный поклон. Она же все равно не смотрит, так что можно и не такое себе позволить.

Дирхарт развернулся и неторопливо направился к тонущему в тени деревьев входу в сад. Гораздо больше неприступной Маргарет его сейчас интересовало, стоит ли кто-то между кустарником и оградой, как стоял прошлой ночью. Если да, то, внезапно изменив свое превратившееся в ритуал бдение под окном Маргарет, у Дирхарта был шанс застать неизвестного наблюдателя врасплох. Во всяком случае, сейчас незамеченным ему свое убежище уже не покинуть – если он, конечно, там.

Подойдя к входу в сад, Дирхарт остановился, вдыхая аромат роз, слушая стрекотание кузнечиков в траве и приучая глаза к темноте после созерцания светящегося окна. Тьма под густой тенью деревьев была неподвижной. И все же… Все же не совсем неподвижной. Его чуткий слух мог отличить шелест листьев от шуршания ткани, сдавленный человеческий вздох – от легкого ночного ветерка, хруст ветки под сапогом – от шума перепархивающих в ветвях птиц. Дирхарт мысленно усмехнулся – по сравнению с засадами, которые ему в свое время удавалось обнаружить, эта была попросту бестолковой.