Даруй им покой

Дирхарт захлопнул дверь часовни, взял продолжающую вытирать слезы Линету за руку и повел прочь, словно испуганного ребенка. Отойдя подальше, откуда не было видно светящегося в темноте окна, он остановился, отцепил от пояса флягу и, вытащив пробку, протянул девушке:

– Глотни. Ну, не плачь…

Он погладил ее по волосам и вложил флягу ей в руку. Линета послушно сделала глоток, но тут же закашлялась от хлынувшего ей в горло огня.

– Лучше?

Линета всхлипнула и, снова закашлявшись, вернула флягу. Дирхарт обнял девушку таким жестом, что она, прислонившись к его плечу, почувствовала, как высыхают на щеках слезы.

– Чего ты испугалась, Линета? Кто-то свечу поставил святому. И всего-то.

Он прижал ее к себе чуть сильнее, но с той же нежностью. Линета вздохнула.

– Вы не знаете, мессир. Это плохое место…

– Чем оно плохое?

– Тут призраки…

– Линета, милая, призраки если и бывают, то появляются вот отсюда.

Он потряс флягой, и девушка невольно улыбнулась.

– Вы не знаете, – повторила она. – А я видела.

– Что ты видела?

Линета боялась услышать в его голосе издевку, но ее не было. Голос Дирхарта звучал недоверчиво, но насмешки в нем не чувствовалось, только вопрос. Она повернулась и взглянула ему в глаза. В них стоял тот же вопрос, но не было искорок смеха, таких привлекательных в другое время, но сейчас способных разрушить доверие.

Дирхарт слегка улыбнулся – не обидно, а ободряюще, и повторил:

– Так что ты видела, Линета?

Девушка вздохнула, собираясь с мыслями, и решилась.

– Это было прошлой осенью…

…Деревья успели облететь, и днем сад просматривался почти насквозь, но сейчас он казался еще темнее, чем летом – возможно, из-за переплетения над головой голых черных ветвей, а возможно, по причине обычной осенней тоски. Линета ругала себя за то, что не захватила фонарь. А еще – за свою доброту.

Когда не успевшую уйти из замка до темноты Дженни хотели отправить спать к кухонной прислуге, Линета решительно увела ее в свою комнатку. Кухарки смеялись над безобидной умалишенной, иногда поддразниваниями доводя ее до слез, и Линете всегда было ее жаль – тоже до слез. И вот – пожалуйста! Вернувшись к себе после того, как помогла леди Эрмине раздеться ко сну, Линета обнаружила, что Дженни куда-то ушла. Может, отправилась ее искать, может, просто соскучилась одна.

Кто-то из прислуги видел, как та спускалась во двор, и Линета уже давно металась повсюду, разыскивая бедняжку. Мало ли, куда та забредет в темноте…

Девушка поплотнее запахнула плащ и опустила на голову капюшон, спасаясь от срывающихся с ветвей капель недавнего дождя и мокрых листьев. Подол платья намок, в туфельках противно хлюпало. Она уже хотела покричать в надежде, что Дженни услышит ее, когда увидела в глубине сада слабое пятно света. Заинтригованная, Линета прошла еще немного и поняла, что это светится окно недавно выстроенной часовни. Оттуда, где стояла девушка, были хорошо видны влажно поблескивающая в лунном свете остроконечная крыша, стрельчатая арка крыльца и покрытые опавшими листьями ступени. В тени арки она заметила светлую полосу – дверь часовни была приоткрыта.

Линете стало не по себе. Кому понадобилось идти ночью в часовню, да еще когда холод пронизывает до костей, ноги скользят на мокрых листьях, а луна то и дело прячется за тучами? Было темно, но Линете показалось, что она уловила возле крыльца слабое движение. Однако вместо того, чтобы подойти или окликнуть Дженни, она застыла на месте. Это была не Дженни. Рядом с часовней стоял кто-то другой.

В разрывах туч снова показалась луна, и Линета почувствовала, как спину тронул внезапный холод. С дорожки нельзя было толком разглядеть стоящего в тени крыльца, но в его неподвижности, в его позе было что-то такое, из-за чего Линета потом не раз просыпалась в холодном поту, со страхом вглядываясь в темные углы комнаты и молясь, чтобы из тени не выступил он. Тот, кого она увидела возле часовни. Даже самой себе Линета не могла признаться, что так напугало ее в одинокой неподвижной фигуре. Она не рассказала об этом даже отцу Джеймсу. Даже Богу она не могла поведать о своем страхе, потому что не могла его назвать.

– Это был не человек, – закончила Линета, глядя вниз, боясь увидеть на лице Дирхарта улыбку. Он молчал. Чуть поколебавшись, девушка подняла голову, встретившись с серьезным взглядом серых глаз.

– Ну а кто это был, как тебе показалось?

– Не знаю… Мне иногда снилось, что святой Лазарь вышел из своей ниши, хотя я понимаю – это только сон. Иногда, когда слушаю рассказы про разных существ вроде фейри или пикси, то мне кажется, что это кто-то из них. Но я знаю, что этих существ нет на самом деле, а если бы и были, то разве они подошли бы к христианской часовне? Нет, конечно. Это был кто-то другой. Я не знаю кто. Но свет в окне в ту ночь был точно такой же, как сегодня. Потому я так испугалась. И Дженни… ведь она говорила про призраков. Вдруг я видела одного из них?

– И все же как он выглядел, Линета?

– Не знаю, мессир… я ведь только тень видела. Но в ней было что-то такое… что-то неправильное. Простите меня, мессир, я не могу объяснить. Я глупая, да?